Культ Великой Матроны

жужжание. И так постоянно. То гудение, то жужжание.

Неудивительно, что мы так быстро скатились до такого секса. В отсутствие презерватива он стал как бы очевидным вариантом. А уж когда я заказал в интернете «игрушку», так и вовсе чем-то вроде благоразумного компромисса.

Я стараюсь не кончать раньше времени. Ещё немного, и волна накроет не только меня. Низ маминого тела сведёт сладкой судорогой. Стенки её влагалища сожмутся в спазме, стискивая неумолимый вибратор. Она задрожит в экстазе. И едва я услышу её всхлипы и стоны, как сам мучительно забьюсь в попытке то ли высвободиться, то ли влезть ещё глубже в тугое объятие сжимающегося в судорожной пульсации сфинктера.

За прошедшие месяцы я всецело облюбовал и приспособил под себя мамину задницу. Помимо того, что это было слепое подражание порнофильмам, в этом ещё и с самого начала было что-то запредельно небрежительное, аморально притягательное. Чем чаще мы это делали, тем сильнее увлажнялась мамина киска. И то ли из-за своей «низкой промежности», то ли от мысли, что её трахает сын, мама умудрялась всю постель залить своими выделениями. Кончала очень ярко.

Так и теперь, поджимая дрожащие коленки к животу, ощущая внутри себя мои спазмы, безостановочно мастурбируя, она обмякает. Стон, обращённый во всхлип, отпечатывается в моём сознании. Разоблачающий крупный план запечатлевает последние судорожные движения члена. Выпадая из любовно растраханной попы, он открывает за собой густой ручеёк. «Подтопленная» потёком спермы, попа остаётся темнеть полураскрытой дырочкой. Вибратор скатился на простынку, бессмысленный в своём гудении.

Ощущая, как стынет влага, я поглаживаю округлость массивной ягодицы. Прикладываюсь губами к нежному плечику.

Я отснял целую кучу таких роликов. И раз за разом в этом было всё больше намерения, всё больше нарочитости в наиболее грубых моментах.

В том, что касалось повседневности, всё походило на обоюдную договорённость. Когда у меня бывали гости, мама приветственно улыбалась. В тайне же она трепетала от своей показной невозмутимости.

Поначалу она не могла унять чувство вины. Ей становилось не по себе, ведь с Виталей мы дружили с детства. Мама знала его чуть ли не с пелёнок, потому что он — сын тёти Нади. Да, той самой Нади, её подруги. И это для него она шептала на камеру скабрезности, которых позже стыдилась.

Все эти переживания — мысли о подруге, неловкие взгляды, притворство — растянулись на целые месяцы, то есть на бесконечность в квадрате. А потом всё резко схлопнулось. День, о котором не говорили, но на который тайно расчитывали. Вселенная стала конкретной и осязаемой. Кошмар превратился в неприличную сказку.

Удивляла небрежность. Предлога не было никакого. Но никто, вопреки очевидности, ничего не заметил. Папа в течение дня несколько раз заезжал за какими-то документами, однако же и это была чистая случайность: то, что он подменил коллегу на дежурстве. Короче говоря, его всю ночь не было дома.

Раньше, когда выдавался случай, мама также «забывала» уйти к себе в спальню. Это было скорее правило, чем исключение. Мы просыпались в моей кровати. По утрам 

---

Инцест, Sexwife и Cuckold

---

Вернуться назад