Шлюха

добрёл до Катиной комнаты, прикрыл за собой дверь.

— Уезжаешь, значит? — мрачно спросил он.

— Тимур, миленький, я хотела тебе сказать, но сама не знала. Твоя мама всё устроила.

— А ты готова ехать, куда тебе скажут?

— Нет, я хотела с тобой сначала поговорить. Мы ведь вместе хотели.

— Ну говори. Я слушаю.

— Ну вот, — Катя виновато улыбнулась. — Если честно, я не хочу никуда уезжать.

— А со мной что, всё кончено?

— Не говори так, — она бросила на него молящий взгляд.

Тимур подошёл к ней, посмотрел сверху укоризненно. Катя глупо улыбалась, рука её скользнула по его ноге, поднялась к паху, погладила член.

«Прав был Ваня, — думал про себя Тимур. — Бери, пока дают».

Катя расстёгивала ширинку, родители только что легли спать, Ваня сидел за компьютером у себя в зале. Она сосала член, наслаждалась знакомыми формами. Член Тимура залился кровью, торчал краями головки. Она облизывала их по кругу, кончиком язычка запоминала дорогу домой.

33

Провожать Катю на заработки вызвались все члены семьи. Особенно члены. Елена Владимировна испытывала особое эстетическое удовольствие, наблюдая за тем, как Катин сундучок пакуют в сумку, выносят и грузят в багажник. Сама работница соцтруда, понурив голову, шла вслед за своими пожитками. По случаю отъезда сестрица Катюша вырядилась в старое мамино платье. То самое выцветшее, алое, в белый горошек, в котором отец драл её ночами много лет.

— Не скучай там, — раздавала советы Елена Владимировна, пока ехали в аэропорт. — Пиши, звони.

Мужчины сопели, хмуро поглядывали на добрую мамочку, которая выпроваживала падчерицу с таким шиком.

Наконец открыли ворота, Катя обняла братьев по очереди, блеснула слеза.

— Встретимся завтра, — шепнул Тимур.

Он купил Кате билет на другой самолёт. Сегодня она отправится не на Кипр, а в далёкий большой город, манящий новой жизнью. В кошельке он хранил билет на поезд. Так дешевле, да и вопросов меньше. Он исчезнет этим же вечером, а завтра проснётся в новом месте.

Катя кивнула, сомнение повисло в воздухе. Она что-то силилась сказать, он чувствовал это.

Да плевать он хотел на родителей!

Тимур наклонился и поцеловал Катю в губы. Павел Валерьевич закхекал, Ваня оскалился. А Елена Владимировна кинулась разнимать влюблённых:

— Ну всё! Поцеловались на прощание и хватит. Давай, Катенька, я тебя тоже обниму, — она прижала Катю, пожмякала её, как подушку, отпустила, почти оттолкнув. — Ну прощай, моя дорогая.

Катя поплелась к стойке сдачи багажа.

Эпилог

Долго возились с парковочным талоном. Папаша Хомич отказывался платить по счетам, видите ли лишнее время.

— Что ты мне заряжаешь? — орал он в будку на выезде. — Что здесь написано? — совал талон в нос привратнику. — А сейчас сколько времени? Посмотри на часы!

Их не выпускали. Наконец Елена Владимировна, не выдержав, вышла и заплатила. Хомич дулся, матюганился под нос. Вдруг закончился бензин, и они дали круг, чтобы заехать на заправку. Там была очередь, пришлось ждать целую вечность. Наконец машину залили под завязку, и они выехали на трассу. Ехали в могильной тишине. Без Кати горшок опустел, вырванный цветок валялся в компосте.

Чтобы