Центр реабилитации пони-девушек

когда играют с её попкой. В то же время я не останавливалась, и вот, мой палец полностью проник в её анус. Мираж тут же инстинктивно напрягла мышцы, но затем снова ослабила давление на мой палец.

Вынув его, я взяла в руку хвост, который я принесла с собой. Мираж всё еще лежала с закрытыми глазами. Она доверяла мне. Анальная пробка этого хвоста была среднего размера — такие пробки используют на пони-девушках, только начавших свою тренировку. Но она была также довольно увесистой, сделанной из полированной медицинской стали. Её вес и ощущение того, как она медленно нагревается внутри Мираж, должно было дать девушке ощущение того, что хвост — это часть её тела. Она глубоко вздохнула, когда анальная пробка проникла в неё. Не пошевелившись ни капли, она лишь тихонько сжалась, покорившись мне полностью. Я пару раз игриво подергала за хвост, от чего пони-девушка слегка повела бедрами, закрыв глаза — было видно, что болезненных ощущений мои действия не вызывают, возможно даже наоборот. С чувством выполненного долга я поцеловала Мираж в макушку, прямо над ремешком её сбруи. Я специально на ночь решила не фиксировать анальную пробку девушки ни ремнями, ни эластичными трусиками. Мне было важно понять, можно ли доверять Мираж, ведь та отлично знала, что потерять свой хвост или, боже упаси, специально его вытолкнуть из себя — это одно из наибольших прегрешений, которое могла совершить пони-девушка.

И, к моей радости, Мираж, оправдала мои ожидания. С каждым днём у неё улучшался аппетит, и, хотя она все ещё вела себя немного застенчиво, но уже не так дичилась физического контакта. Во время наших с ней прогулок по полю ей ещё требовались небольшие корректирующие прикосновения стеком для поддержания правильной походки и позы, но не более.

На восьмой день тело Мираж восстановилось почти полностью, и остались видны следы лишь самых больших синяков и ссадин. Я поняла, уже недостаточно одной физиологической реабилитации, нужна еще и эмоциональная. Для этого я решила устроить встречу Мираж с Сагиттой, ещё одной пони-девушкой, которую мы спасли при схожих обстоятельствах около двух лет назад, и которая как раз была в нашем центре на своем очередном этапе реабилитации. Я усадила Мираж на колени в её стойле, лицом ко входу. Для того, чтоб исключить любую возможность того, что, испугавшись близкого контакта с себе подобной пони-девушкой, Мираж будет сопротивляться, я связала ей руки за спиной. В остальном она была абсолютно голой, исключая удила в её рту, удерживаемые кожаными ремешками и хвост, крепившийся к анальной пробке, прочно покоящейся в анусе девушки.

Я ввела внутрь Сагитту, она была в том же «наряде», но не связана. Мираж нервно закусила удила, наблюдая за приближением другой пони-девушки, её красивые большие глаза широко раскрылись в страхе. Я стояла в паре метров, готовая вмешаться при малейшей необходимости, хотя я была уверена, что такой необходимости не возникнет.

Мираж застыла, но не делала попыток отдалиться, когда блондинка Сагитта прикоснулась