Хроники Паладии: Первопроходцы и сражение на востоке

уцепиться, а гномы умудрялись застревать там плечами и, за счет этого, держаться. Уверяли, что даже могут так спать, но верилось с трудом.

Второй ночевки в щелях не последовало. За очередным гладким спуском последовала какая-то заросшая паутиной каморка. А за ее дверью уже была чернильная тьма открытого пространства.

— Я не вижу куда ступать, — прошептала Лавандрель, — Не хочешь зажечь свет?

— Чтоб все местные твари сразу узнали о нашем присутствии? — едва шевеля губами, зная, что его услышат, возмутился гном, — Могу взять тебя за руку!

— Не стоит, — гордо ответила девушка, — Буду идти на звук твоего пыхтения! — гном только фыркнул в ответ и пошел вперед.

Так прошел еще час, прежде чем отряд уперся в стену. Эльфийка уже ждала, что снова придется лезть в очередную щель, но Орфин что-то бормотал себе в бороду и не спешил двигаться.

— Ах да! — хохотнул рыжий коротышка и сделал нечто неуловимое. С душераздирающим скрежетом, часть скалы, что казалась ровной, распахнулась подобно вратам. В сотне метров позади тут-же замелькал свет. Какая-то фигура, очертания которой скупо прорисовывали редкие светлячки, поднималась с пола.

— Очередное чудовище? — скучающе спросила Лавандрель, прикидывая, выдержит ли ее зад очередного огромного соперника.

— Все внутрь! — завопил Орфин, словно пушинку, забрасывая девушку внутрь и захлопывая створки прямо перед носом приближающейся массивной фигуры.

Эльфийка готовилась услышать и прочувствовать глухой удар в камень, но того не последовало, тварь не попыталась прорваться сквозь камень. Девушку вновь окружала тишина и непроглядная тьма.

— Кажется, прибыли! — голосом, полным энтузиазма, воскликнул один из гномов.

— Куда прибыли? Ничего не вижу! — Лавандрель не торопилась расслабить тетиву и усиленно таращилась в никуда, тщетно пытаясь разглядеть хоть что-то.

— Секунду, Лава! Сейчас! — Орфин, грохнувший чем-то металлическим, энергично защелкал кресалом. Искры градом посыпались из его мозолистых рук на пересушенную полоску ткани, пока та не затлела. Начавшую гореть ткань, гном бросил во что-то, что эльфийка не успела еще разглядеть.

Помещение тут же озарилось светом. Сначала тусклым, потом все более ярким. Одна за другой вспыхивали все новые чаши в глубине зала, пока круг не замкнулся. Орфин поспешно захлопнул чашу и активное поверхностное горение перешло в умеренный факел.

— Что это?

— Цепные светильники, — ответил гном, поражаясь — как можно все время пользоваться и не знать.

— Да нет — что горит? Это же не масло и не газ.

— Кровь земли, — довольный собственным знанием, подбоченился рыжий. — Ох, женщина! Не делай такое лицо! Это метафора! Эту жижу еще называют земляным маслом. Нельзя же так реагировать на простые названия!

— И не думала как-то там реагировать! — недовольно заворчала эльфийка, которую поймали на горячем. — Но это не земляное масло. Оно бы жутко чадило и коптило!

— А-а! Потому что это не совсем оно! — Свет уже давно заиграл на бесчисленных сундуках с золотым и серебряным орнаментом. Груды драгоценных камней и штабеля золотых слитков бросали на стены причудливые блики. Но, сцепившихся словом упрямцев, это не впечатляло и не заботило. Их спор сейчас был важнее