Платить не буду!

не полагается за вот прямо каждую такую мелкую провинность?

— Скажи. — голос сдерживал бурю. — Кто дал право идти?

— Н-н-икто... Но я думала, я слушаюсь вас! Я думала, вы хотите, чтобы я после... шла... Я думала, я делаю, как вы хотите... — Ее глаза говорили правду. Она правда хотела услужить! Напутала... Это все меняет. Но...

— Ты должна знать, зайчик, ты не имеешь права делать то, что ты хочешь, что ты решила, как ты подумала... Ты вообще должна перестать думать. А только подчиняться. Я же говорил правила. И предупреждал, что их нарушать нельзя. Нельзя. Нужно делать только то, что сказали. За иное — наказание. И я накажу тебя. Позже. Встань обратно.

Катя вернулась на место. С досадой. И распирающей водой в попе. Как хотелось объяснить, что она старалась! Для него! Но... Слова не давали, и за оправдания — накажут. Так что только молчать! Молча принимать свою оплошность. А потом — еще и наказание за нее...

Катя стояла кверху попой, а в попе давила вода. Снова неожиданно врезался наконечник. Снова вскрик. Похоже, разгневанный самовольностью Кати, хозяин, решил не церемониться. И нажал на грушу очень сильно. Вскрик...

Когда напор больше, сильнее ощущение. Вода теперь не струится, она врывается в попу. А там и так наполнено. Распирание усиливалось. В прямой кишке тянуло. В анусе все кричало от сильной струи. Катя застонала.

«Так вот, от чего ты будешь кричать!» Вода закончилась, и Катя выдохнула с облегчением. Но тут же наконечник полез дальше в попу. Катя протяжно завыла. Но смиренно стояла и терпела. Не дергалась. Владимир Петрович ликовал! Эрекция стала невыносимой.

Он ввел наконечник на полную глубину. И тут же резко выдернул. Катя взвыла.

— Иди!

Девочка встала и пошла на унитаз. В попе распирало очень мощно. И анус был горячим и пел, как натянутая тетива. Вода полилась резким потоком. Но уже от естественного, а не избыточного давления. В ней снова были какашки.

И... Облегчение!..

Как Катерине хотелось перерыв, просто вот так посидеть на унитазе, пустой. Но она помнила: — «Как все выходит, ты встаешь и занимаешь прежнюю позицию!»

И она встала. Вздохнула. Клизма уже была готова. Девочка прошла к джакузи. Наклонилась. Раздвинула ножки. Владимир Петрович ударил по попе. — «Шире!» Катя взвизгнула. И раздвинула. Ягодица горела и ныла от удара, а в попе разливалось тепло. Она пыталась отдохнуть после пережитого. И тут...

Вскрик. Снова наконечник внутри. Но на этот раз он пихается дальше. Катя застонала. А теперь — выходит. И снова пихается. И выходит... Стон стал непрерывным. Раз на 10й Катя привыкла к ощущению настолько, что оно перестало ТАК ее тревожить, и перестала стонать.

Тогда Владимир Петрович почти вытащил наконечник и сильно нажал на грушу.

— Аааах! — Струя разрывала анус, в попе распирало. Но это было легче, чем в первый раз. Видимо, привыкла попа. Да и места стало больше...

Снова резко вставил наконечник.

— Аааах!

И снова назад — вперед — назад...

— Уууммммм!

Выдернул. Вскрик.

Набрал еще. Снова все то же. Но распирать стало