Платить не буду!

Преодолеть ограду... Он ее поймает! И накажет... Болью. Он так говорил...

Катина попа колыхалась нежно и упруго. Владимир Петрович нетерпеливо и властно скомандовал: — «Ко мне!»

Катя подумать не успела. Она развернулась и пошла к нему. Но как только увидела его, его эрекцию, блеск в глазах, похоть, так явно заметную на лице, — встала, как вкопанная.

Мужчина непонимающе уставился на нее и одним взглядом спросил: — «Наказать?»

Катя робко двинулась дальше. Он развернул ее к себе задом и стал сжимать ягодицы. Обе, двумя руками. Сильно сминал и отпускал. Раз 20.

Из Катиных глаз полились слезы. От боли, отчаяния и стыда. Она просто стояла и ждала, когда это закончится. Потом он развернул ее к себе и распахнул халат. — «Дрочи!»

Член был огромный, и Катя была уверена, что в попу она его НИКАК не примет. Взяла в руку. Пальчики не сомкнулись...

Ею овладел ступор, страх усилился. Но... Надо было выполнять приказ.

Девушка делала это раньше, и ни один раз. Слава богу, это она умела. Катя встречалась с парнем в старших классах, но проститься с девственностью тогда не была готова. Он просил, а она — любила... Делала. Потом она уехала, а он загулял с другой. Плакала... Но перестала общаться, заблокировала. Простить — никак!

Она старалась, полностью вложившись. Слезы высохли. Кончил Владимир Петрович очень быстро и ярко. Чувствовалось, что у него давно не было секса. Перед самым концом он приказал: — «На колени!» и с рычанием излился ей на лицо. Взял член и стал, нежно сжимая, медленно подрачивать. Стонал.

Катя стояла на коленях, все лицо в сперме, не имея права самой принимать решений и действовать. Ждала, что прикажут дальше.

Владимир Петрович перестал ласкать свой член и закрыл глаза. Потом медленно встал и вышел, как будто Катерины здесь не было. Она опустила голову и ждала хозяина, не смея двигаться без приказа.

Он вернулся очень скоро, дал полотенце. — «Утрись!» — и сел обратно на мягкий стул. Когда Катя вытерла лицо, сказал: — «Иди. Писай!»

Катя вернулась на свое место в центре ковра и взяла контейнер.

— Ко мне лицом!

«А, черт с ним!» — после дрочки уже было не так стыдно. Уже родные. Свои. Она почувствовала, что доверяет Владимиру Петровичу. И села на контейнер. Промежность раскрылась, демонстрируя то, что там; и желтая струйка весело врезалась в стенки контейнера.

Когда Катя закончила, Владимир Петрович встал и повел ее в коридор.

— Тапки!

Катя надела тапки.

Они пошли влево по коридору. Хозяин открыл дверь через одну от кабинета. Это был туалет. Большой и богатый, с дорогой стильной стеклянной раковиной и джакузи. В углу стояла стойка с двухлитровой клизмой, а на полке красовались груши разных размеров.

— Выливай! — Владимир Петрович кивнул на унитаз. Взял с полки 300мл клизмочку и набрал в таз теплой воды.

— Вода своя, скважина. Чистая.

Катя застыла, глядя на клизму. Кажется, она догадалась, кому она. Прекрасно! — Клизмофил... Опомнилась и открыла унитаз. Вылила мочу. Господи, писать при нем, — ладно. Но теперь же еще и срать, наверняка, при