Кро или Я у мамы хороший. Часть 2

перевела. На её лице даже промелькнула гримаса облегчения. Как бывает, когда поход к стоматологу уже за спиной.

А я оторопело воззрился на неё, не зная, что и сказать. Вот те раз. Теперь понятно, чего она сегодня такая добрая-предобрая. Я зло щёлкнул зубами, чувствуя, как холодная ярость и самая настоящая обида стремительно затягивают меня в бурный водоворот.

— Почему ты мне не сказала? — выпустив воздух через сжатые губы, прохрипел я, гневно вперив в неё взор.

— Артём... — она не выдержала мой взгляд и потупилась, — ты же не приезжал! Я тебя целый год не видела...

Мой кулак с треском обрушился на журнальный столик, сокрушив его в щепы.

— Мама! Мы с тобой чуть ли каждый день по телефону разговаривали! Неужели нельзя было сказать?!

Мама вздрогнула, как от удара, с испугом воззрившись на разбитый вдребезги несчастный столик. Казалось, она сейчас разрыдается.

— Артём... Ну, ты не можешь так поступать со мной...

— Мама! Заткнись! — оборвал я её в ярости, — прошу тебя помолчи! Кто тебе сказал, что я не разрешу тебе встречаться с мужчиной? Кто?! Но ты моя мать!!! Ты должна была, хотя меня предупредить?!! Ты МОЯ! МОЯ! МОЯ мама! Ты не могла ТАК со мной поступить!

Она понуро застыла, как словно напроказничавшая школьница перед строгим завучем, опустив голову, только её плечи дрожали. Я откинулся назад, мысли в голове вились роем. Злость и обида душили меня. Но было и ещё кое-что... Я даже сам удивился. Но, несомненно, мне было её жаль.

Ведь, кто-кто, но моя мама заслужила у этой жизни хоть кусочек женского счастья.

И опять же, в глубине души, чего-то подобного я ожидал. И на самом деле, опять же глубоко-глубоко в глубине души, признавал правоту мамы. Я что-то не шибко к ней рвался, погрузившись с головой в прелести студенческой жизни в большом городе. На новый год рванул вон с друганами на Байкал отдыхать. На майские в Крым. К матери родной целый год носа не казал. Ну, какое у меня право судить её?

Я с шумом выдохнул воздух.

— Да, мама... — произнёс я строгим менторским голос, — ты права... Нам предстоит серьёзный разговор! Очень серьёзный! И мне тоже теперь есть что тебе сказать.

Она неуверенно подняла голову, глянула на меня, как побитая овечка, из-под непослушной чёлки.

Мой член по-прежнему покачивался негнущейся каланчой во весь свой рост, возвышаясь над моими бёдрами. Хм... Возможно, это тоже была важная причина, по которой я не был сейчас настроен на долгие выяснения отношений с мамой. Моё тело требовало немедленной разрядки сексуального напряжения. Член просто разрывало от возбуждения. Уже даже побаливали яички.

— Иди ко мне, мам... — тихим, но твёрдым голосом сказал я, — мы... потом поговорим... всё обсудим..

Тут мама посмотрела на меня так, что кровь во мне едва ли не вскипела. Каждый раз, когда она ТАК смотрела на меня, эта женщина сводила меня с ума. Томно и с неким тайным вызовом самки к самцу. Моя мама была