Анна. Прямая речь


в глаза. В тот момент это был пик моего блядства и извращенности.

Но он остановил меня. Приказал одеться и идти на кухню. И я пришла. Пурпурная от стыда и возбуждения, которое чуть стихло, но не намного.

Мы обедали, будто ничего не было. Будто он ничего не видел. Спросил как в школе, как с парнем, чем помочь. А меня трясло, я боялась смотреть ему в глаза, чувствовала, как горят щеки. И никакой реакции, ни прикосновения, ни действия.

И я встала на колени. Перед ним. Я бормотала что-то про то, чтоб он ничего не говорил матери, извинялась. Слезы текли сами собой.

Мне было обидно. Странно. Неприятно.

Он был холоден.

Приказал подняться и идти в комнату.

Я была раздавлена. Смотрела в стену. Ничего не хотела.

А вечером мать впервые насадила мой рот на его хуй. Впервые на меня надели ошейник. Впервые я глотала сперму. Впервые в мое очко вошел хуй.

Но самое главное меня впервые пороли. По-настоящему. Серьезно. Боль от моих прищепочек была такой нелепой и детской.

Борис порол меня до следов, до крови. Жестоко. Не жалея и не стесняясь.

Я несколько раз потеряла сознание. И кончила несколько раз.

А мама... А мама помогала ему и тоже получала свое. Он издевался над ней, порол, плевал, бил. Она кайфовала. Периодически мы встречались взглядами, и там не было ничего кроме похоти. Она смотрела на меня как на шлюху, на такую же, какой была она сама. Шлюха для своего Господина. Для Бориса.

Мы встали на одну линию. Мать и дочь. Жизнь так и текла своим чередом. Лишь по приказу Хозяина все менялось.

Мою девственность не трогали. Хотя я даже просила об обратном. Но Борис сказал, что это случится тогда, когда мне исполнится восемнадцать. Не раньше.

Я была их анальной шлюхой. Развратной и похотливой. Я помогала издеваться над матерью. Она помогала унижать меня. Борис управлял нами.

В какой-то момент он стал приводить клиентов. Таких же любителей унижать, издеваться, причинять боль. Тех, кто так нравились мне и маме. Я пользовалась популярностью. Ведь я всегда была вот такой — худой, с маленькой грудью. Этакая вечная девочка.

Мне запомнился товарищ Бориса, который просто обожал меня пороть и трахать в жопу, насаживать на свой хуй ртом, при этом ему был нужен образ малолетки. У них это называлось «поиграть в пижамку». Я надевала пижаму, такую детскую совсем, с птичками и цветочками. Так вот Борин друг любил поставить меня раком, приспустить пижамные штанишки, мои трусики, такие же детские, и засадить мне в очко. Говорил, что любит смотреть как растягивается мой анус, ощущать, какая я маленькая. Пижамную кофту он задирал, чтобы торчала грудь, чтобы было видно острые соски.

И мне нравилось. Вот это все. Грязь и похоть и нечто запретное. Я все понимала и понимаю сейчас. Какое это все отвратительное и ужасно грязное. Но я так скучаю по тем моментам...

Мне нравилось. Однозначно. Я кончала. Он заливал мою жопу спермой. Она лилась на трусы, 


По принуждению, Подчинение и унижение, Инцест
Гость, оставишь комментарий?
Имя:*
E-Mail:


Информация
Новые рассказы new
  • Интересное кино. Часть 3: День рождения Полины. Глава 8
  • Большинство присутствующих я видела впервые. Здесь были люди совершенно разного возраста, от совсем юных, вроде недавно встреченного мной Арнольда,
  • Правила
  • Я стоял на тротуаре и смотрел на сгоревший остов того, что когда-то было одной из самых больших церквей моего родного города. Внешние стены почти
  • Семейные выходные в хижине
  • Долгое лето наконец кануло, наступила осень, а но еще не было видно конца пандемии. Дни становились короче, а ночи немного прохладнее, и моя семья
  • Массаж для мамы
  • То, что начиналось как простая просьба, превратилось в навязчивую идею. И то, что начиналось как разовое занятие, то теперь это живёт с нами
  • Правила. Часть 2
  • Вскоре мы подъехали к дому родителей и вошли внутрь. Мои родители были в ярости и набросились, как только Дэн вошел внутрь. Что, черт возьми, только