Вендетта. Часть 1

с женской-то кормой...», думал Корндайк, глядя на ее фигуру, выгнутую песочными часами.

Дав ей отдохнуть, он снова ухватил ее под мышки. Девушка взялась за его плечи — и с хрипом, с чавканьем, с хлюпаньем выдернулась наружу с ногами, упав на колени.

«Я сделал это», подумал Корндайк, не веря сам себе.

— Йййееессс!!! — крикнул он, подпрыгнув на трапе. Трап крякнул, треснул и стал медленно оседать в трясину. — Ээээй! Дьявол! — заорал Корндайк и, ухватив девушку за что попало, потащил ее к помосту.

Они едва успели прыгнуть на помост с досок, отпадающих в топь. Девушка бессильно повисла на Корндайке, обхватив его дрожащей хваткой. Ноги не держали ее.

— Ну, детка, ну все уже, все... Живая... Все хорошо, — бормотал Корндайк. Липкое ее тело выскальзывало из объятий, оползая вниз. — Э нет! Так ты грохнешься обратно. А ну пошли! Пошли отсюда! Повезло нам, что тут шкварит, как у сатаны на кухне. Остроголовых припекло, и они смылись, когда ты еще не... Идем! — Корндайк потащил ее к твердой земле, и девушка волочилась за ним, едва перебирая ногами.

Доведя ее до тени, Корндайк усадил ее и сел рядом. Девушка завалилась на него, и он обнял ее за плечи.

Собственно, то, что это девушка, он знал только потому, что видел ее до казни: сейчас это был просто кусок живой грязи. «Не мог же там плавать еще кто-то», мрачно шутил про себя Корндайк, глядя на бесформенную фигуру, слепленную из плотных чернильных комьев. Где-то под ними были волосы, нос, соски и другие рельефные части тела — но видны были только глаза, глядящие сквозь козырьки грязи на ресницах, и рот, непрерывно хватающий воздух.

— Чего ты ртом?... У тебя уже нос есть. Давай, а то пасть пересохнет — воды не напасешься. А ну закрой рот!

Но ничего не получалось: забитый грязью нос не хотел дышать.

— Так!... А ну-ка сморкайся!... Одну ноздрю зажала, вот так, — Корндайк приложил ее руку к носу, — Ну!... Будто у тебя сопли!... Давай! Вот молодец малышка! Теперь другую... Ну вот! Совсем другое дело! Я сейчас принесу воды, а ты сиди и не падай, слышишь меня? Слышишь?

Корндайк сбегал к коню, отвязал мех с водой, наполнил флягу и дал девушке.

— Вначале прополощи рот, слышишь? Не глотай! Не глотай, говорю!!! А ну... Буль-буль-буль!... Вот так... И еще... А ну открой рот! Шире! Чисто? Вот теперь пей. Пей, детка, пока есть, что пить. Жаль, не могу предложить тебе ничего покрепче... Тебя как зовут-то?

— Ррррххх! — прохрипел комок грязи и закашлялся. — Рыйххх... Рэйчел, — произнесла она с третьей попытки.  — Заговорила!... Ты моя умница! А меня Корндайк. Дэйв Корндайк. Лет-то тебе сколько? — Хххыыых... хыхнадцать. Скоро будет... — Фьюууу! — присвистнул Корндайк. — А скажи-ка, Рэйчел... чего это те ублюдки хотели запроторить тебя к праотцам?

Но Рэйчел вдруг громко разревелась, набычив голову, как маленькая. Одна рука ее вцепилась в Корндайка, как котенок, другая пыталась размазать слезы кулаком.

— Ээээ! А ну прекрати это дело!... Сейчас