Вынужденная мера

хорошего, — подавленным голосом сказала мама, — ты даже не представляешь, что я чувствую.

— Но ведь других вариантов у нас просто не было, — успокаивал я маму, — мы же не по своей воле оказались в такой ситуации. К тому же при таком свете было плохо видно.

— Наверное, да, — согласилась она, — но мне стыдно невероятно. Я видела, что у тебя была эрекция.

— Мам, но ведь я никогда до этого не видел женскую письку, — ответил я.

— Честно? — удивилась мама, — совсем никогда?

— Конечно, я видел у девчонок, но я даже не думал, что кроме щелочки там ещё что-то есть.

— И ты впервые увидел, как она выглядит именно у меня, — грустно сказала мама, — поэтому мне стыдно.

— Просто так получилось, что первая писька, которую я увидел, была твоя, — сказал я, — я раньше даже не представлял, что она может быть такой красивой.

— Тебе она показалась красивой? — с недоумением посмотрела на меня мама, — я ведь писала, а это не самое красивое зрелище.

— Всё равно это выглядело красиво, — честно сказал я.

— Тем не менее, мне неудобно, — смущаясь, ответила она.

— Мам, пожалуйста, не обижайся, но это ведь не просто писька женщины, — как можно деликатней сказал я, — это место, откуда я появился в этот мир. Мне посчастливилось заглянуть туда, но не так уж хорошо я там все рассмотрел. При том свете невозможно увидеть все детали.

Я заметил, что мама перестала смотреть мне в глаза, видимо, она не ожидала услышать такие слова. Какое-то время мы сидели молча. Я смущался не меньше её, ведь столь откровенный разговор происходил между нами впервые. Да что там говорить, я вообще впервые обсуждал интимные вопросы со взрослым.

Мама убрала со стола, и подошла ко мне. Я повернулся к ней лицом, а она обняла меня за голову.

— Какой же ты ещё глупенький, — произнесла она после продолжительного молчания, — а я ещё глупее.

— Почему?

— Потому, что маме не прилично обсуждать свою письку с сыном, это не правильно.

— Хорошо, давай больше не будем поднимать этот вопрос.

— Но ведь из головы его не выкинешь, наверняка, ты будешь это помнить всю жизнь.

— Да. Но я буду помнить ещё, что ситуация произошла независимо от нас и что я всего лишь помогал своей маме.

— Ты правильно говоришь, — согласилась мама, — наверное, я слишком близко принимаю это к сердцу.

Больше я никогда не видел прелестей моей мамы. Она не поднимала эту тему и не давала возможности ещё раз увидеть эту красоту. Я понимал, что тогда была вынужденная мера, а по доброй воле мама никогда бы мне не показала.

Много воды утекло с тех лет. У меня своя семья, две дочки. Когда они росли, я замечал, как они пытались подглядывать за мной. А ведь я их понимал, потому, что сам прошел через эту стадию познания противоположного пола. Но когда я чувствовал, что они подглядывают, старался поворачиваться, не давая им возможность увидеть мои причиндалы. Не