Дела банные. Часть 5: Вместе. Любой ценой

Мы начали готовиться ко Дню рождения супруги. За продуктами сгонял на машине в Москву — оказалось, что даже овощи на Кунцевском рынке дешевле, чем под Калугой! Устал, понятное дело. А на даче, разгружать привезённое оставил родным, и пересел в отцов запорожец. Оставалось сгонять за свежим хлебом для стола, и пивом для бани, в райцентр. Проблемы начались на обратном пути — прошёл дождь, и асфальт, заляпанный глиной с колёс карьерных самосвалов, сделался скользким, как лёд. Лысоватая резина и повела себя соответственно, когда сильный боковой ветер на склоне потянул лёгонький автомобиль в кювет. Ехал медленно, не больше восьмидесяти, и потому остался жив — машина, сделав сальто, плюхнулась в поле на брюхо. Вышел. Было душно. Головой треснулся здорово. Да и в позвоночнике боль не отпускала. В глазах потемнело, и я провалился в небытие. Очнувшись, сел за руль. Машина завелась, и я с огромным трудом, превозмогая боль в спине и голове, стал выбираться на дорогу. Не знаю, как проехал оставшиеся пять километров до деревни, а вот из машины сам выйти уже не смог. Колотил озноб, шея — не ворочалась, в районе лопаток и в пояснице, не переставая ныл позвоночник, а голову хотелось вытянуть с шеи: было такое ощущение, словно от удара о потолок в машине в неё вошла шея и не хочет выходить назад.

Весь день прокорчился от боли, утром не смог даже сесть. Короче, праздник был сорван.

Врачи. Сколько людских болезней и увечий им пришлось повидать, чтобы так бесстрастно сообщать, что у тебя: трещина в позвонке, гематома от ушиба в черепе, защемление нервов, смещение позвоночных дисков! Первый шок я испытал, когда собрался в туалет. Жена помогла подняться с постели так, чтобы не сгибаться вперёд — назад, садясь. По стеночке ковыляю до унитаза, вытаскиваю из шириинки, и вдруг понимаю, что не ощущаю прикосновения к своей мужской плоти руки. Сжал — ничего. Вот тут мне стало страшно.

Мы были вдвоём. Я — лежал, Жена сидела рядом на стуле, и мы думали думу про то, как жить дальше. Больше молчали. Оба понимали, что в такой ситуации, с её навязчивым желанием, спасти брак — почти безнадёжное дело, но расставаться оба не хотели. Разговор остался не завершён. Потекли грустные дни моего лежания пластом. Пока обезболивающие работали — в голове плодились мысли про то, как супруга страдает, изнывая без мужской близости. Хоть локти кусай! Это становилось уже каким-то психозом — ни о чём ином думать я больше не мог, и в великой жалости к себе, представлял тот день, когда жена, потупившись, тихо сообщит, что голод — победил, и что она снова сходила в баню с моим отцом. Так, незаметно, постепенно, я сам себя убедил в неизбежности этого события. Теперь, каждый раз, когда жена ездила проведать моих предков и сына, я с волнением приговорённого ожидал её возвращения и этих слов. Для себя я уже решил, что если так сложилось, то мучить любимого человека постной