жадно присосаться к ним своими. Трудовик уже стоял напротив на полу и быстро двигал внутри нее парой своих широких пальцев чувствуя, как там становится все теснее благодаря сильным мышцам влагалища, хотя поначалу горячие стенки вроде бы наоборот расширялись... Как же хотелось ему заменить пальцы на кое-что другое, на то самое мужское достоинство, которое неудержимо рвалось в бой века за самую сладкую награду! «Успеется!» — подумал Николай Иванович, уже буквально долбя пальцами запрокинувшуюся и пищащую неразборчивые непристойности Кристину. Когда сильные, рельефные мышцы ее бедер стали часто сокращаться, он вышел из нее, и ему в живот стрельнула первая струйка. Он шагнул вбок и стал быстро и легонько хлопать ладонью по ее половым губам, пока не иссяк поток ее экстатической влаги. Остаточные волны оргазма все еще накатывали на Кристину. Закрыв лицо ладонями, она повернулась на бок и подтянула согнутые в коленях ноги, вздрагивая всем телом и как будто бы жалобно всхлипывая.
— Ай-ай-ай!! — приговаривал Николай Иванович, сев на парту рядом и нежно гладя ее по плечам и спине, — пришла в родную школу, юбка сырая насквозь, учителя обрызгала, на парту с ногами залезла... Нехорошо, Кристиночка.
Трудовик слез на пол:
— Ну что? Будем наказывать?
Отойдя от оргазма, Кристина села на край парты, быстро стянула топик через голову и с силой бросила его в лицо учителю. Затем она откинулась назад, оперевшись на локти, вертикально подняла сведенные вместе прямые ноги и медленно развела их практически в шпагат. Трудовик присвистнул.
— Наказывай! — с вызовом сказала Кристина. Николай Иванович никогда бы ни с чем не спутал этот тон, которым она сводила его с ума, еще будучи школьницей: наглый, дерзкий, высокомерный. Перед ним раздвигала спортивные ноги та самая сексапильная малолетняя фурия! Только на этот раз он отплатит ей сполна!..