Это сперма, Свет, — прямо и честно ответил он, — помнишь, что это такое?
Этого стерпеть Кристина уже не могла. Она в голос расхохоталась, уткнувшись лбом в густые волосы над медленно обвисающим членом. Отсмеявшись, она чмокнула его пониже пупка и показала поднятый большой палец:
— Пять баллов, Котенок! — Кристина поднялась своей сумки, достала из своей сумки платок и вытерла лицо.
— Котенок? — шепотом переспросила Светлана Васильевна, наглухо впавшая в умственный ступор, — какой котенок, Коль?
— Я с тобой развожусь, Свет, за вещами позже заеду, — все так же спокойно сказал Николай Иванович, — и из школы увольняюсь.
Нельзя было с уверенностью сказать, дошло ли что-то из сказанного до дрожащей всеми подбородками Светланы Васильевны, но она смогла выдавить из себя лишь половину следующего бесполезного вопроса:
— И давно ты... вы...
Она так ему надоела... Он уже хотел было ответить: «Полтора часа, не вынимая». Но тут к нему подошла Кристина — красивая, молодая, любимая и абсолютно голая — и прильнув горячим телом, положила руку ему на грудь. Она повернула голову в сторону Светланы Васильевны и ледяным тоном произнесла:
— Два года, еще со школы, — она повернулась к нему, очаровательно сложив губы бантиком. Он с благодарностью поцеловал сладкий розовый цветок. Их губы звучно разлепились.
— Коль! Да ты что? Как разводишься? Мы же с тобой столько лет душа в душу! — на эту откровенно лживую ахинею он даже не улыбнулся.
Положение снова спасла Кристина.
— Поехали ко мне, Котик? — ласково предложила она, — в душик вместе сходим, а потом покушать тебе приготовлю.
— С удовольствием, любовь моя! — с нежной улыбкой гладя ее по щеке, ответил Николай Иванович.
— Коль, какой душик? Какой котик, Коль?! — Светлана Васильевна не двигалась с места и не могла выдать ни одной осмысленной фразы.
Трудовик с Кристиной быстро одевались. До Светули наконец дошло, что ее пока еще законный супруг не шутит.
— Коль, да ты что? Мы же с тобой как родные! — изображая нежность в голосе, Светлана Васильевна переигрывала и врала, как бездарный актер захолустного ТЮЗа.
Ей никто не ответил. Видя, что ее слова ни на что не влияют, она пошла с козырей:
— Коль, а Коль! Я сальца купила...
Тут уже рассмеялся Николай Иванович:
— Оставь себе. Я знаю, ты любишь.
Даже не застегнув рубашку, он прихватил у стола свою сумку, взял за руку Кристину и они вдвоем направились к задней двери. Уже закрывая за собой дверь на улицу, Николай Иванович с содроганием услышал, как в пустом классе, превосходя саму себя в тошнотворной истеричности, завопила блеклая тень из его прошлой жизни: «Коля, вернись!!!»