Француженка

грудей вниз (они гораздо меньше, чем у Жанны и почти не соприкасаются друг с другом посередине), делает восьмерку, проводя губкой вокруг левой груди и затем вокруг правой. Когда мыльная губка касается тонкой шеи или по юному маленьких бледных сосков, Мари вздрагивает. Она запрокидывает руки вверх и Жанна намыливает ее руки от локтей спускаясь к подмышкам, переходя на плечи и вновь на руки, усердно мылит ладони и растопыренные пальцы. Настает черед спины, но Мари не разворачивается. Жанна приближается вплотную, просунув руки между рук хозяйки, от чего груди девушек легонько соприкасаются. Обе заливаются румянцем, но не отводят взгляда. Каждая пытается визуально как можно глубже погрузиться в зрачки к другой, в то же время воспринимая тактильно все действия происходящие с мыльной губкой. Жанна перемещает руки на спину Мари, и мылит ее, тесно прижимаясь к девушке спереди. Их мыльные груди скользят друг о друга, и пружинясь, сжимаются одна о другую. Грудь Жанны более тяжелая и ее крупные темно-красные (почти коричневые) соски находятся ниже, потираясь о нижний скат грудок Мари. Сосочки же Мари, остренькие, бледно розовые, словно нежно царапают кожу Жанны над ее темными ареолами. Обе девушки взбудоражены тем, что происходит, но не решаются на какой-то более откровенный шаг. Жанна, прижимая худенькое тело Мари к себе, мылит ей лопатки и плечи, шею под собранными в пучок волосами и вдруг по позвоночнику устремляется вниз, поглаживая губкой низ поясницы и начало небольших упругих ягодиц. Жанна оказывается смелее, чем гостеприимная хозяйка и руки ее мылят все ниже, обхватывая ладонями и немного сжимая скользкие полушария француженки, находящиеся пониже спины. Объятия девушек еще более тесны и вот они уже соприкасаются животами и коленями. Обе словно окутаны неким туманом и полностью отрешены от реальности, протекающей за пределами небольшой душевой комнаты.

Их тела плотно прижаты друг к другу, вода смывает пену, стекающую с их тел в единые ручейки. Их лица совсем рядом и каждая ощущает дыхание, вырывающееся из лёгких другой, и каждая завлечена манящим разрывом приоткрытых губ и кажется, еще миг и уста соприкоснутся...

Из комнаты раздался нарастающий свист закипающего чайника, преходящий в высокий ультразвук, словно взлетающий истребитель.

— Черт! Чайник! Прости! — Мари, виновато улыбнувшись, нежно вывернулась из объятий не успевшей до конца понять, что произошло Жанны и, накинув халат прямо на мокрое, местами покрытое мыльной пеной тело, выскочила из душа, оставляя на полу мокрые следы.

— Домывайся пока, я сейчас! — услыхала Жанна удаляющийся голос и подставила горящее лицо струям воды. Внизу живота наливалось желание и где-то там, в глубине, от неснятого возбуждения, болезненно тянуло набухшую плоть. Жанна сильно стиснула бедра и зубы. Смыв мыльную пену, она закрутила до конца кран горячей воды и ее тут же окатил поток холодной. Несколько раз включая и выключая горячую воду, девушка контрастным душем привела в порядок рассыпавшиеся мысли и стряхнула наваждение, белесым облачком маячившее перед глазами. Когда вода перестала