такими известными художниками, как Рольф Харрис, они не сомневались в будущем.
Часть семьи со стороны Филиппа позвонила одному из своих членов, работавшему в маркетинговой компании. Та убедила их, что их лучшая стратегия — это действовать на опережение, проведя пресс-конференцию до публикации статьи в журнале. Никто даже и не подумал, возможно, из-за коллективного помешательства, попытаться скрыть появление статьи. Им помешало принятое во французской культуре отсутствие осуждения внебрачных связей. Все те же культурные, республиканские чувства свободы прессы усугубили все.
Так миру открылась эта история. Благонамеренная, но в ретроспективе ошибочная попытка уменьшить ущерб. Пресса набросилась на труп. СМИ Олбани со студиями местной связи были повсюду. Карен осуждали как сообщницу или, по крайней мере, нерадивую мать. Ее вандализм в отношении реставрационных работ Дю Монт в Южном торговом центре подтвердил эту историю. Они оставили Кевина и Оскара в стороне, после того как те публично отрицали совершенное над ними насилие. Многие жертвы не хотят, чтобы их страдания были признаны открыто.
Аврил никогда больше не разговаривала ни с кем из семьи Роба, и ни она, ни ее дочери никогда так и не узнали, что там было правдой. Стоимость работ Филиппа резко упала, поскольку все пытались выбросить их на продажу, прежде чем их ценность снизится до нуля. Маленькие мемориальные доски рядом с картинами с надписью «отреставрировано Филипом Дю Монт» незаметно исчезли. Учебники, включая описания его методик, постепенно редактировались и переиздавались, уже без его упоминания. Его дочери, которые чтили его память, сохраняя его фамилию, незаметно приняли фамилии своих мужей.
Выставки его работ так и не было. Его память была стерта из истории. Поле памяти Филиппа Дю Монт было засеяно солью.
Напротив, свалка, содержащая прах покойного художника, смытого в канализацию, вместе с тысячами тонн обработанных фекалий от его соседей, превратилась в зеленый оазис, любимый счастливыми семьями для будущих поколений.
Из-за того, что гонорары сошли на нет, а стоимость картин Филиппа приблизилась к стоимости дров, Аврил была вынуждена продать семейный особняк. Она умерла в реальной нищете, проклиная Карен за то, что та полностью разрушила ее жизнь и, косвенно, через своего покойного мужа, ее место в учебниках истории.
Некоторое время Роб задавался вопросом, стоит ли ему поддерживать Карен и поощрять какое-то примирение между ней и мальчиками. Затем заключил: «К черту». Она заставила его жить во лжи двадцать лет. По сути, украла все счастливые воспоминания о том, что должно было быть лучшим временем в его жизни. Он чувствовал, что за это он ей вообще ничего не должен. Мальчики были достаточно взрослыми и сердитыми, чтобы принимать собственные решения, и он поддерживал все, что они выбирали.
Все, что он был должен, — это ему самому. Он должен был наверстать упущенное из-за разлуки с сыновьями. Он был обязан себе шансом закончить свои дни с кем-то, кто действительно любил бы его так же сильно, как он любил ее.
Но обо всем по порядку. Роб, Кевин и Оскар упаковали