Первоцвет

торчащие ёршиком, жесткие волосы, тёмно-синие глаза с прищуром.

— Что? — его немного смутил её взгляд. — Прикидываете, сможете ли меня вытащить? — усмехнулся он.

— Нет, — Мария вдруг опустила глаза, её щёчки порозовели.

Не говоря больше ни слова, она смело шагнула в болото. Лейтенант послушно поспешил за ней. И опять девчонка будто плыла по зелёной, с небольшими лужицами поверхности. Маленькие ножки в больших неудобных сапогах почти совсем не проваливались в жижу. А Дунаев проседал едва ли не до конца голенищ. Заметив, что он стал отставать, Мария пошла медленнее. И вдруг лейтенант поймал себя на том, что любуется ею. Да, грубые кирзаки, простое ситцевое платьишко... Но девушке не нужны были лишние «прекрасы», её очарование буквально выпирало, сквозило из её облика, выплёскиваясь на всякого, кто смотрел на неё.

Лейтенант остановился, вытирая взмокший лоб.

— Устали? — Мария опять посмотрела на него как-то испытующе, словно оценивала.

Он встретился глазами с её взглядом и переступил на месте. Сначала сам не понял, что произошло. Нога попала в сторону от тропы и Дунаев, взмахнув руками, стал оседать в болото. Мария кинулась к нему, но он окриком остановил её.

— Стойте, рядовая Анненкова! Стойте, где стоите!

Он уже был по пояс в трясине.

— Да не стану я вас слушать! — вдруг закричала она и решительно приблизилась, чуть склонившись, протянула ему слегу.

Схватившись за конец, лейтенант попытался подтянуться, но лишь подтягивал к себе девушку. Маленькая и тоненькая она не могла вытащить его.

— Мария, вам... придётся оставить меня здесь и...

— Не говорите глупостей! — тёмные глаза раздражённо сверкнули, тонкие красивые брови нахмурились. — Не шевелитесь!

Она стояла перед ним, закусив губу. И вдруг сказала:

— Сейчас я протяну вам слегу, держитесь и ползите очень тихо.

Мария вдруг упала на живот и придвинула ему конец слеги. Мучительно и долго она тащила его. Когда, наконец, он освободился от тисков трясины, Мария, как и он сам, была перепачкана зеленовато-серой жижей.

— Ну, вот... из-за меня вы вся мокрая и в грязи, — смущённо улыбнулся он.

— Ничего, — её губки растянулись в ответной улыбке, — здесь озерцо неподалёку. Отмою грязь.

Она немного отряхнула подол и вдруг расхохоталась.

— Чему вы смеётесь? — растерянно смотрел на неё лейтенант.

— У вас зелёные усы! — заливаясь, объяснила девушка.

— Усы? — он, казалось, совсем не понимал её.

— Да от грязи же!

Она приподнялась на цыпочки, подняла руку до его лица. Тонкий пальчик скользнул у него под носом.

— Вот, видите? Видите, как нарисовано?

Александр прыснул. Её смех заразил его. Она так просто и открыто заливалась колокольчиком, стоя перед ним, глядя на него снизу вверх, что невозможно было не рассмеяться в ответ. Он тоже захохотал. Они смеялись, как будто вокруг не было этого болота, не было войны, и никуда не надо было спешить.

— Пора идти, — наконец, посерьёзнел Дунаев.

Болото кончилось, прошли пролесок. Впереди светлел берег озера. Тишина. Только птицы... И нет им дела до людей, до того, что творится в мире. Лейтенант стоял с закрытыми глазами, втягивая густой сосновый