Непринужденная обстановка

лице застыло умиротворенное выражение, обмякший член покоился на ноге.

— Николай Степанович, что с Вами? — девушка подбежала к преподавателю и стала испуганно трясти его за плечи, хлестать по щекам, но Кислицын упрямо не подавал признаков жизни.

«Неужели умер? Только этого мне не хватало!» — пронеслось в голове у Маши. Дрожащими руками она достала из сумки зеркальце и поднесла его к носу доцента. Поверхность запотела, значит, мужчина дышал. Дико волнуясь, Маша стала нажимать кнопки мобильника.

— Алло, «скорая»! Ч-человеку плохо!..

После короткого стандартного диалога с дежурной девушка, едва не плача, села на стул, в отчаянии заламывая руки. Потом вспомнила, что из одежды на ней в данный момент только чулки, вскрикнула и стала спешно одеваться. Принеся из ванной влажное полотенце, она аккуратно вытерла член доцента от следов спермы и натянула брюки на чресла Кислицына. Выключила музыку.

Вскоре в дверь позвонили. Маша бросилась в прихожую и вернулась в комнату в сопровождении пожилой женщины-врача и молодого медбрата.

Вовремя, очень вовремя, — сказала женщина, делая доценту укол. — Нужно срочно госпитализировать! Леша, скорее несите носилки.

Медбрат спешно покинул комнату. Маша испуганно наблюдала за действиями врача, потом спросила дрожащим голосом:

— Скажите, он будет жить?

— Не скрою, положение серьезное, — озабоченно покачала головой женщина. — Если сердце выдержит, то будет. Вы ему кто?

— Племянница, — зачем-то соврала Маша.

Женщина скептически оглядела наряд девушки, накрытый стол, но промолчала. Потом быстро заполнила какой-то документ и протянула Маше:

— Распишитесь вот здесь... Племянница...

Тем временем медбрат Леша вернулся с еще одним мужчиной. Они стали бережно укладывать доцента на носилки...

Через несколько дней Маша в белом халате вошла в одну из палат кардиологии. На больничной койке у окна она сразу заметила бледного Кислицына.

— А, Машенька, здравствуйте, — слабым голосом приветствовал он девушку.

— Как Вы, Николай Степанович?

— Уже лучше, спасибо. Да Вы присаживайтесь. Испугал я Вас, милая моя. Не рассчитал силенок, старый болван, — Кислицын криво улыбнулся, потом понизил и без того тихий голос, чтобы не слышали соседи по палате. — Скажу откровенно, Вы были просто восхитительны! Может, заглянете еще раз на чашечку кофе, когда меня выпишут?

И в глазах доцента мелькнул хищный блеск опытного соблазнителя.