Август — учитель для знатной римлянки

забилось чаще. Он вспомнил, что его член был так близок и если бы он дал ему немного свободы, то пьянящая волна экстаза могла бы пролиться по его телу... по их телам.

Стол он решил оставить. Негоже дочери патриция держать письменные принадлежности в руках.

Глава пятая. Тихий вечер.

Вечером того же дня Август сидел на небольшой террасе внутреннего дворика, до белизны в кончиках пальцев сжимая стеклянный бокал с неразбавленным вином и с напряжением всматриваясь в сверкающий танец капель, срывающихся с края мраморной чаши и тут же задорно выпрыгивающих из потревоженной водной глади. Мысли о Фелиции полностью овладели им. Ее божественное гибкое тело казалось совершеннее тела Венеры, манящие плавные изгибы вызывали желание прикоснуться, нежно ласкать, подчеркивая их совершенство. Не меньше чем телом Август любовался и бунтарским нравом ученицы, прекрасно ощущая и умело купируя его, он получал искреннее удовольствие. В конце концов, ей ни то, что не удалось провести его, она ни разу даже не посмела спорить со своим учителем, а это настоящий успех, учитывая то, что говорил о ней Капион.

— Fоrtunа virilis! Как же я хочу ее трахнуть! Нет, не просто трахнуть, я хочу овладеть ей — в разговоре с собой Август всегда предпочитал, быть максимально точным и откровенным.

— Очевидно, что если я это сделаю, то предам свою семью и настрою против нас весь род Аквиллиусов. Расстроить этот договорной брак призванный породнить два знатных рода значит фактически изменить политику государства, а переспать с будущей женой кузена означает стать предателем и потерять уважение с таким трудом зарабатываемое годами, — мрачно думал Август.

— Что еще хуже это означает стать предателем в своих глазах. Я много лет гордился тем, что не совершал тех поступков, о которых не мог бы открыто говорить — сделав глубокий глоток терпкого вина, Август продолжил свои размышления:

— С другой стороны Рим славится своей свободой взглядов! Может, пришла пора отринуть набившие оскомину понятия чести и наконец, позволить своим желаниям реализоваться? Наконец! На конец... — улыбка и насыщенные страстью образы на секунду прервали его тяжкие раздумья.

— И все же... что произойдет после, — острый ум стратега невольно строил прогнозы — не придет ли стыд и раскаянье после того как страсть утихнет. Может быть, это всего лишь напряжение изголодавшейся по женским ласкам плоти? Нет, вряд ли дело только в этом, но стыд и раскаянье... это вполне возможно. Цена высока и я в одном шаге от того чтобы заплатить ее.

Август сделал еще глоток. Его бокал опустел.

— Вина мне! — крикнул он стоявшему неподалеку рабу.

— Вина мне, вина — повторил он уже про себя, будто смакуя и примеряя это слово — вина.

Его размышления прервал Капион, усаживаясь рядом:

— Дорогой Август, с вами все в порядке? Вы выглядите так, будто только что своими руками передушили десяток львов. Вспомнили одно из ваших сражений?

— Приветствую вас, Капион. Некоторые сражения бывают страшнее схваток со львами, — и про себя добавил — особенно те, что происходят