входило помогать тетушке с рукодельем и исполнять под руководством мисс Джонс несложные домашние работы. Тогда обычным было вечернее наказание — по существу, легкое, своего рода напоминание о прежнем рабстве.
Но на пару дней тетушка Ванда превратила его в настоящую «девочку-рабыню», таскала за собой на поводке, кормила из тарелки на полу и заставляла постоянно вылизывать свои ноги и обувь. В эти дни наказания ужесточились, вплоть до строгой порки ремнем, вызвавшей у Евгения оргазм. Вполне естественным считалось и поедание испражнений обеих женщин, их полное сексуальное обслуживание. Видимо, его хозяйка была искушена в таких забавах, но они ей давно наскучили. Она сняла с «девочки» ошейник, переодела Евгения в подгузник и снова накрепко спеленала.
Продолжалось это довольно долго, и жизнь за пределами дома начала казаться ему чем-то нереальным и невозвратимым, как и другие люди. Но однажды Евгений вновь услышал голос — знакомый голос Мэм-саиб. Она вошла и осмотрела колыбель, затем многоречиво поблагодарила тетушку Ванду, закончив так:
— Женечке пора уезжать; она у вас достаточно погостила, ее ждут дома. А к вам, наверное, скоро приедет совсем юная дама. И надолго. Ведь вы рады будете с ней познакомиться?
— Конечно, разумеется, — заворковала хозяйка дома. — Женечки мне будет не хватать, но она, конечно, мне не принадлежит.
Тетушка шумно расцеловала Евгения и попрощалась с ним: — Счастливого пути тебе, маленькая! Ты будешь совсем взрослой девочкой и, наверное, про нас забудешь. Но маленькую памятку я тебе оставлю. — Она надела на шею юноши шнурок с резиновой соской. — Когда тебе будет тяжело или страшно, возьми это в ротик и соси, соси: Тогда ты вспомнишь свою любящую тетушку и свое детство. И все станет куда проще.
Мисс Джонс, не говоря ни слова, раздела Евгения и облачила его в ту девичью одежду, в которой он прибыл к тетушке. Затем раб был за руку отведен на крыльцо, где уже ждала открытая машина Мэм-саиб с заведенным двигателем.
История шестая
ЛЕСБИЙСКИЕ ОРГИИ
Автомобиль миновал холмы, вылетел на шоссе и направился к городу. Женщина за рулем молчала, не открывал рта и Евгений, еще полный недавних впечатлений. Его проколотые соски и пенис, казалось, еще хранили тепло фланелевых пеленок, но об этом, вероятно, придется забыть. Недаром Мэм-саиб назвала пребывание у тетушки Ванды только отдыхом перед настоящим рабским существованием. И суровое выражение ее лица только подтверждало серьезность намерений. Евгений шумно вздохнул, и тут же рука женщины опустилась на его промежность и погладила окрепший член.
— Ты многое усвоил, пока был девочкой, — улыбнулась она. — Но сейчас начнутся более суровые испытания. Сейчас поговорим с твоей хозяйкой. Не правда ли, тебе не терпится с ней встретиться?
Образ Иры с неожиданной яркостью преследовал Евгения, пока автомобиль мчался по улицам города и остановился у знакомого подъезда. Мэм-саиб вышла из машины и открыла ему дверцу:
— Что же ты сидишь? Вставай и пошли, хозяйка тебя ждет.
Евгений поначалу не задумывался о том, в какой он одежде. Но проделать путь через весь двор