ящика стола набор цепочек непонятного назначения и заставила раба задрать платье до плеч. Мэм-саиб закрепила цепочки с помощью специальных клемм на проколотых грудях и члене, соединила с помощью браслетов лодыжки и запястья, проверила прочность конструкции и приказала сделать несколько шагов. Евгений не сразу понял назначение амуниции. Она, конечно, не давала передвигаться совсем свободно, но и не создавала трудностей при перемещении. Однако когда хозяйка провела рукой по его члену, раб тут же оценил практичность металлической сбруи. Все цепочки тут же натянулись, вызывая болезненные ощущения, отчего возбуждение стимулировалось еще больше.
— Очень забавная вещица, — улыбнулась Мэм-саиб. — Это будет твоим парадным нарядом. Сегодня проносишь его весь день, вечером Нина снимет — до особого распоряжения. А сейчас займемся делами.
Она несколько раз сжала член особым образом, отчего эрекция спала, и подвела Евгения к своему рабочему месту, объяснив сущность его занятий — вполне секретарских, как можно было понять. Мэм-саиб вела обширную переписку — прежде всего деловую и во множестве бумаг предстояло разобраться. Кроме того, ей постоянно требовались справки — как из книг, так и из Интернета. Где что разыскать — также следовало знать назубок.
Немного спустя Евгений понял, что приютивший его дом был своего рода неофициальным центром женщин-садисток чуть ли не всего мира. Мэм-саиб издавала серьезный электронный журнал, участвовала в некоторых садо-мазо акциях, редактировала специальную книжную серию. Она получила степень по психологии в одном из шведских вузов недаром: знание нескольких языков, богатейшая эрудиция буквально подавляли всякого, кто с ней общался. Не так давно порабощенный этой женщиной, Евгений просто восхищался ею, доходя почти до молитвенного экстаза при мысли о том, что может быть ей полезен.
В первый же день он допоздна просидел, сортируя электронную почту и подбирая выписки для запланированной статьи о садомазохизме в античной поэзии. Мэм-саиб наблюдала за его успехами, иногда поправляла и критиковала. Прервались только для ужина, который подала хозяйке Ниночка. Ей, как и Евгению, пришлось есть сидя на полу (хотя столовые приборы все-таки были выданы). Больше прислуги, видимо, в доме не было.
После ужина Нина сделала уборку и доложила об этом Мэм-саиб, которая позволила девушке отправиться спать. Евгения же по окончании работы ждали «развлечения». По приказу он опустился на четвереньки, широко раздвинув ноги и приподняв рубашку. Хозяйка разделась, пристегнула на бедра двусторонний член (не такой большой, как в клинике, но довольно внушительный) и всадила одну из его половин прямо между ягодиц Евгения. Это было весьма болезненно даже для столь подготовленного раба. К тому же женщина нещадно лупила его по спине и заднице небольшим хлыстиком на манер лошадиного. Сама она кончила довольно скоро, но раба от фаллоимитатора освободить не спешила. Напротив, она приказала Евгению встать и провела его в комнату для прислуги.
Ниночка, услышав шаги, тут же вскочила и встала по стойке «смирно» у кровати. Под руководством Мэм-саиб она освободила Евгения от металлической сбруи, неопытными пальчиками причиняя боль. Но испытания еще не завершились: вторую половину