Клуб МИГ-21

и злобен, как ротвейлер: Это, наверное, анахронизм, поскольку ротвейлеров тогда не было. Значит, как бульдог. По современным гуманным меркам меня, наверное, надо было кормить таблетками, а не держать в тюрьме.

— Но у вас нет никаких татуировок! — удивился я.

— Чудо косметической хирургии. Это стоило бешеных денег. А исправлением речи и образованием я занимался сам. Дешевле, хотя и дольше. Так вот, тридцать лет назад мы с двумя другими отморозками проворачивали одно дело, не скажу, какое, в одном уезде, не скажу каком. Ты ведь не настаиваешь на подробностях, Анна? (Анна утвердительно кивнул) Дело сладилось, и мне только оставалось попрощаться с корешами. Я застал их изрядно пьяными, а с ними — Анну.

— Мне было шестнадцать лет. Я было чистенькой приличной девочкой интеллигентных родителей, — вступила Анна. — Эти двое зажали мне рот ладонью, когда я возвращалась домой от подруги, затащили сначала в подъезд, потом в квартиру, и там изнасиловали. Я была девственницей.

— Мы выпили, и они предложили ее трахнуть. Я согласился, но попросил их выйти на кухню, — подхватил председатель.

Я заметил, что Анна тихонько ласкает его рукой, и он начинает возбуждаться.

— Анна воплощала все, что я ненавидел. Чистенькая, правильная, аккуратненькая. Эти двое прихватили ее школьный портфель. Я ради хохмы просмотрел ее ученический дневник. Она оказалась отличницей. Я дал ей пару оплеух, чтобы взбодрить, и сказал: «Будешь отличницей в ебле — оставлю живой». Сбросил бутылки на пол и трахнул на столе. Она как будто приняла мои слова всерьез и старалась под меня подсуетиться. Мне это понравилось.

— Я действительно приняла твои слова всерьез.

— К тому времени оба кореша задремали на кухне. Я перебросил ее на кровать, повернул набок и взял сзади.

— Вот так, — сказала Анна.

Она прилегла рядом с председателем и аккуратно приняла его в себя. Они занимались любовью, продолжая рассказ.

— Это был третий раз в моей жизни, — говорила Анна, — или в четвертый, учитывая, что один из тех двоих насиловал меня дважды. Я начала что-то чувствовать и даже успокаиваться.

— Я это тоже понял. Я кончил один раз и, не вынимая, продолжил. Потом еще:

— Мой оргазм, хоть это и странно для неопытной девушки, был близок, но я тогда не знала, что его можно получить от мужчины:

— Я это чувствовал, и это меня бесило. Мне хотелось сделать с ней нечто большее, чем просто трахнуть. Я достал финку и немного разрезал ей кожу вот здесь. (Он нежно погладил ее лобок). Я люблю этот шрамик.

— Поэтому я всегда удаляю волосы на лобке: Я спросила: «Ты хочешь убить меня?»

— Я ответил: «Да». Но я не хотел убить ее. Скорее, я хотел достать ее матку и поласкать рукой. Но тогда я не мог выразить это, и даже сам не понимал, чего хотел:

— Не знаю, как, но я разом поняла все это. Я оргазмировала и одновременно думала, как успокоить его. Я сказала: «Ты можешь убить меня, я не буду