сопротивляться. Но я могу еще послужить тебе».
— Я спросил: «Чем же ты можешь послужить? Сейчас я кончу, и ты мне больше не понадобишься».
— Я ответила: «Я иногда фантазировала, что меня бьют и унижают незнакомые мужчины. Почему-то эти фантазии доставляли мне удовольствие. Может, тебе понравится унижать меня? Я не знаю, что может мужчина сделать с женщиной, но, наверное, ты еще не все сделал». И я взяла в рот его палец. Удивительно, учитывая, что я не имела никакого представления об оральном сексе:
— А я знал по зоне. Там это называлось «взять за щечку». Я немедленно перевернул ее и запихнул в рот:
— Мы все делали неправильно, как будто это влагалище, а не рот. Он входил слишком глубоко, меня тошнило, и я сдерживала рвоту, боясь рассердить его.
— Я кончил и спросил, что она еще может мне предложить. Она сказала, что я могу заставить ее взять в рот все, что угодно. Я приказал ей облизать мои ноги. Тогда я считал это унижением, а не лаской. Она исполнила. Потом я помочился ей в рот, и она послушно все проглотила и даже слизала пролившееся мимо. Это снова возбудило меня, я лег на спину и приказал ей еще раз взять за щечку.
— Теперь я поставила все по-своему. Я нашла правильные движения и способы:
— Я просто блеял от восторга. Кончив, я поднес ей к горлу финку. Теперь я действительно хотел убить ее. Я просто не мог вынести мысли, что мне придется с ней расстаться. Что через несколько лет какой-нибудь слюнявый фраер будет спать с ней каждую ночь!
— И я это поняла. Я понимала его так хорошо, как будто он говорил вслух, а не думал про себя. Я сказала: «Ты можешь забрать меня с собой и развлекаться, пока не надоем. Потом ты можешь убить меня перед другой женщиной, чтобы она боялась и слушалась тебя: Еще я слышала, что бывают такие женщины, которые делают это с мужчинами за деньги. Ты можешь сдавать меня другим мужчинам, а деньги забирать себе».
— Меня распирало от эмоций. Я чувствовал, что должен как-то закрепить свое право на нее, свою власть над ней. На полу в комнате почему-то валялся всякий слесарный инструмент. Я схватил первое, что подвернулось под руку, кажется плоскогубцы, раскалил на зажигалке и выжег ей клейма на груди и попке. Теперь это эмблема клуба.
— Я только предупредила, что не смогу сдержать крик и соседи могут услышать, и он приказал мне запихнуть в рот трусики.
— Вот оно, это клеймо.
Приподнявшись на локте, председатель нежно целовал и облизывал клеймо на груди Анны. Я не мог больше сдерживаться. Я встал на колени подле лежащей на боку на небольшом возвышении женщины и тоже принялся целовать и ласкать ее рубцы и шрамы. Председатель, казалось, не замечал меня. Анна быстро и ловко перевела его член в другое свое отверстие, а мне освободила