Раб

полях закончили собирать урожай. После сбора урожая большинство рабов отправили в деревню на зиму, здесь для них работы не было. В нашей комнате осталось только пятеро мужчин — кроме меня, Дейла и Рауда, молчун и старый раб-палач, обычно он работал в хлеву. Мы все перебрались поближе к печи, которую теперь топили по вечерам. Но за день комната выстывала и спать было холодно. Дейла почти оставили в покое. Из тех, кто остался только молчун иногда забирал его к себе на ночь. Вскоре наступили настоящие холода, мы сдвинули свои лежаки и спали теперь все вместе, грея друг друга. Так сложилось, что Рауд и Дейл обычно ложились по обе стороны от меня.

Меня холод просто убивал. Я никак не мог согреться. Выпал снег. Чтобы защитить от него двор, соорудили навес. Свет проникал через небольшие щели, его было совсем мало и во дворе почти постоянно горели факелы. Ручей замерз, но корка льда была тонкой из-за быстрого течения, мне каждое утро приходилось разламывать ее маленьким ломиком. Работы на кухне стало меньше и у меня впервые появилось свободное время. Лучше бы его не было! Меньше бы мечтал о несбыточном, о свободе.

Чтобы выходить на улицу, мне выдали короткие свалянные из шерсти сапоги с широкими голенищами, их было легко надевать и снимать, и кожаную рубаху мехом внутрь, длиной почти до земли и с пришитым капюшоном. На руки я надевал колючие вязаные варежки, а на ноги — такие же носки. И то и другое было совершенно неожиданным подарком от кухарки, Сигне — она просто сунула мне их, пробурчав, что вязала сама. Я удивился, но принял подарок с благодарностью.

Я обнаружил, что мне можно ходить к морю. Однажды увидел приоткрытую калитку за мыльней и подошел к ней. Остановился, оглянулся на управляющего, наблюдавшего за мной от конюшни. Тот отвернулся, и я шагнул за забор. Оказывается, от моря усадьбу отделяла узенькая полоса земли — я одолел ее в пятнадцать шагов и остановился у обрыва. Летом здесь, несомненно, можно было спуститься вниз, но сейчас ветер просто сшибал с ног и на такой спуск решился бы только безумец. Да и зачем? Насколько хватало глаз, внизу простиралась заснеженная равнина, только у самого горизонта виднелась темная полоса — то ли кончалась прибрежная наледь, то ли просто трещина. Я просто стоял и смотрел, пока не замерз совсем, потом вернулся во двор, спрятался за забором от ветра. Теперь каждый день я хоть ненадолго ходил на обрыв.

Хозяин вернулся в преддверии Нового года. Вместе с ним в усадьбу приехали гости. В доме сразу оказалось очень много народа. В помощь кухарке из деревни привезли двух женщин и еще пятеро рабынь должны были убираться в доме.

— Иди в мыльню. — Я обернулся и увидел за спиной управляющего.

После возвращения хозяина пошла вторая неделя и я уже уверился, что интерес ко мне он потерял. Я знал, что все рабыни ночуют в доме,