Как меня женили. Часть 1: Западня

всегда укладывает на пробор и подкалывает невидимками непослушную челку, приятные черты лица, сдержанная улыбка, похожая на улыбку Моны Лизы, маленькие ладошки с цепкими пальчиками, тонкие запястья и лодыжки, небольшая упругая грудь и гибкая талия, плавно переходящая в узкие бедра. Она всегда носит платья с глубокими декольте и юбки с умопомрачительными разрезами, туфли на высоченном каблуке и украшения, которые подчеркивают идеальный изгиб ее шейки и приятную округлость плеч.

Светлана Павловна почти полная противоположность Ирины. Невысокая фигуристая брюнетка, с выразительными зеленоватыми глазами, длинными волнистыми волосами, маленьким курносым носиком и шелковистыми пухлыми губками. Она всегда смешно краснеет в моем присутствии, носит мягкие бесформенные свитера под горло, которые, однако, ничуть не скрывают соблазнительные округлости ее еще совсем юного тела. Она читает французский язык, поэтому ее всегда сопровождает ореол французского шарма и аромат «Шанель № 5». Она носит юбки чуть ниже колена и высокие сапожки на небольшой танкетке или каблучке.

Честно говоря, из моих коллег она нравится мне больше всех, возможно, из-за того, что она моложе других, возможно, все дело в моей тяге к естественности, а, может быть, меня просто забавляет то, как она смущается в моем присутствии. Досадно, что с тех пор, как я устроился сюда, мне ни разу не удалось остаться с ней наедине — рядом все время крутится то Ирина Федоровна, то англичанка Людмила Эрастовна.

Я взял из стопки на краю стола верхнюю тетрадь и раскрыл ее, бросив быстрый взгляд на Светлану. Она сидела ко мне боком и поправляла волосы, глядя в большое зеркало, висевшее напротив ее стола у двери. Заметив мой взгляд, она замерла на мгновение, а потом снова густо покраснела.

— Фарит Тимурович, — склонилась к моему столу Ирина. Да как склонилась! С того места, где я сидел, мне открывался чудесный вид на ее обнаженную грудь, подтянутый животик и даже на маленькие шелковые трусики, — что-то вы такой печальный каждый раз, когда пообщаетесь с этим физруком.

Я не без труда поднял глаза и посмотрел ей в лицо. Грубо, очень грубо. Он бы сделал все намного тоньше, и я бы точно не устоял. Нельзя вот так сразу демонстрировать всю свою красоту, пусть даже зрелище действительно завораживающее.

— Ну что вы, Ирина Федоровна, — я улыбнулся и накрыл ладонью ее пальчики, которыми она упиралась в край моего стола. Она судорожно вздохнула, и на ее щечках заиграл легкий румянец. — Виталий Анатольевич просто относится к той породе людей, которые считают своим долгом, во что бы то ни стало обратить на путь праведный всех грешников и иноверцев. Я, по его мнению, несчастная заблудшая овца, которая никогда не узнает покоя, — легкое поглаживание. Она напряглась, и мне теперь было хорошо видно, как встали торчком ее сосочки и как по упругой, но, увы, увядающей коже, побежали мелкие мурашки. Я усмехнулся и убрал руку. Она шумно выдохнула сквозь стиснутые зубы, будто выпуская скопившийся внутри пар. — Ему невдомек, что для