Раб

кабинет. У окна стол с какими-то бумагами, рядом шкаф, от двери вдоль стены — широкая лавка. Хозяин сидел в выдвинутом на середину комнаты кресле. Он рассматривал меня, я — его. Оказалось, он немного старше меня, лет двадцати пяти — двадцати шести. Волосы почти белые, глаза необыкновенные, радужка очень светлая и не сливалась с белком только из-за тонкого темного ободка. Гладко выбритое лицо — у местных редкость. Широкие скулы и почти квадратный подбородок. Даже когда сидит, видно, что намного выше меня, худощав.

— Раздевайся.

Я стал покорно стаскивать рубаху. Взялся за пояс штанов, глянул вопросительно.

— Снимай все.

Прошелся взглядом по мне сверху донизу.

— Повернись.

Я повернулся к нему спиной.

— Подойди. Открой рот. Наклонись.

Он осматривал мои зубы, как при покупке осматривают лошадей. Взялся за щеки, повернул голову вбок.

— Закрывай.

Я стоял совсем рядом и чувствовал грудью его дыхание. Он рассматривал мои шрамы. Я не видел, во что превратилось мое лицо, и не хотел видеть. Достаточно было ощущать стянутую кожу и чувствовать шрам пальцами. Но шрамы слева на груди и на боку я видел — безобразные, вспухшие рваные полосы ярко-красного цвета. Кожа вокруг воспаленная. За три месяца воспаление стало меньше, но совсем не прошло.

— Как тебя звали?

— Микеле ди Марино.

— Я буду звать тебя Колль (Уголек).

— Да, господин.

— Хозяин. Называй меня хозяин.

— Да, хозяин.

Он протянул руку и дотронулся до шрама. Надавил, посмотрел мне в лицо, глядя на реакцию. Я постарался не показать, как больно. Он что-то увидел и улыбнулся. Положил ладонь мне на грудь с другой стороны, провел и сжал пальцами сосок. Я вскрикнул скорее от удивления, чем от боли.

— Ты моя собственность. Весь — и душой и телом. Понял?

— Да, хозяин.

Его рука двинулась вниз. Он провел по животу, обвел пальцами пупок, двинулся ниже. Все это время смотрел мне в лицо. Когда его пальцы коснулись члена, я не смог сдержаться и охнул. Он сжал член не сильно, обхватил его ладонью, несколько раз двинул вверх и вниз. У меня уже несколько месяцев не было женщины. Я почувствовал, как мой член набухает, наливается кровью. Хозяин довольно улыбнулся. Его ладонь переместилась на мою мошонку, сжала ее. Я снова простонал. Хозяин меня отпустил.

— Одевайся и иди.

Я быстро оделся и вышел из комнаты. Туда зашел управляющий, велев мне отправляться работать.

Той ночью Рауд пришел только под утро. Я услышал, как скрипнула открытая дверь, потом понял, что мальчишка укладывается. Уснуть не успел — Рауд плакал. Он делал это совсем тихо, но рядом зашевелился мой сосед, проснулся кто-то еще. Мальчик всем нравился за спокойный нрав и готовность выполнять мелкие просьбы. Никто не встал, чтобы утешить его. Все как будто знали, что случилось. Позднее я понял, что так и было.

— К хозяину водили. Ничего, не убил ведь, привыкнет. — Сосед вздохнул и отвернулся, вскоре уснули все, кроме горько всхлипывавшего парнишки.

Теперь он каждую ночь возвращался под утро. Больше не плакал — смирился. Через неделю на ночь не