Homo (Полная Версия)

Да, голова болела, а помимо этого невероятно мутило. Повинуясь позыву, он завалился в сторону и выплеснул наружу горькое содержимое своего желудка.

Как раз в этот момент настрадавшееся зрение начало обретать хоть какую-то чёткость и питерец с отвращением увидел в траве остатки своего обеда. Но, нет худа, без добра. После того, как они покинули пищевод, стало немного легче и юноша вновь сел, пытаясь оглядеться. Всё ещё мутный и нетвёрдый взгляд нехотя выявлял черты окружающего пространства и чем чётче они становились, тем сильнее холодела спина Михаила.
— Ильнур, — просипел он, теребя плечо друга.
— Да отвянь ты.
— Ильнур, — с подвывающей ноткой продолжил парень.
— Ну что?
— Чувак, скажи, что ты этого не видишь?
Казах поднял хмурый взгляд на друга и увидел его шокированное лицо и едва ли не безумный взгляд, скользивший по окрестностям. Неподдельная ошарашенность Михи насторожила южного гостя, и он тоже попытался сесть, что получилось не сразу, но когда получилось...

Ильнур замер подле друга и столь же шокировано водил глазами из стороны в сторону, силясь понять случившееся и ощущая, как влажные пальцы неприятного холодка прокладывают себе путь вдоль спины.
— Это розыгрыш какой-то?
Они переглянулись, затем вновь принялись озираться.
Друзья оказались посреди небольшой поляны, окружённой со всех сторон непроглядно густым и высоким лесом. Насколько хватало глаз, вокруг простиралась лишь зелень плотного подлеска, из которой вверх устремлялись невероятно толстые стволы смешанного леса.
— Слышь, — чувствуя, как подступает паника, пролепетал Ильнур, — это нифига не смешно.
— Да пошёл ты, — таким же надтреснутым голосом ответил Михаил.

Прошло какое-то время и шоковое оцепенение пошло на убыль, позволяя друзьям начать осмотр места. Первое, что пришло в голову — позвонить с мобильного и сообщить о случившемся, но проклятые телефоны обоих были разряжены и представляли собой бесполезные куски хлама. Тогда украдкой ребята побрели по опушке странной поляны, в тщетной попытке хоть как-то привести мысли в порядок и придумать хоть немного адекватное объяснение случившемуся.
— Что ты помнишь? — спросил Михаил и покосился на дрожащего друга.
— Ничего, — огрызнулся тот, — молнии помню и грохот. Говорил, переждать надо...
Странный образом его речь исказилась и приобрела те черты, что свойственны большинству южных людей, проживавших в северной столице. Словно нервное напряжение каким-то непостижимым образом поколебало его прекрасное знание русского языка.

— Надо успокоиться, — попытался уговорить скорее себя, чем Ильнура Михаил.
— Успокоиться? — взвился казах, — как тут, нахрен, успокоишься? Где мы вообще?
Питерец покосился на приятеля.
— Мне-то откуда знать? Я сам тут с тобой оказался, если ты не заметил.
Южный гость что-то буркнул себе под нос на родном языке, выдавая крайнюю степень нервного напряжения. Более холодный и рассудительный, когда это было необходимо, Михаил одёрнул его.
— Короче, мы либо будем тут ныть, либо придумаем, что делать дальше.
Ильнур прищурился и посмотрел на него.
— Это точно не какой-то развод? — подозрительно осведомился он.
— Точно.
— Нихера не смешно.
— Я тебе отвечаю, я не при делах.

Злость вспыхивала внутри, но давать ей волю было нельзя, и Михаил подавил неуместные порывы.
— Сука,