На краю обрыва

сказал:

— Я не за этим пришел. Я хочу просто поговорить.

Юноша закрыл за собой дверь и приблизился к мужчине, ничем не давая понять, что понял его слова и принял их условие. Он остановился в двух шагах от него и немного наклонил голову набок, изучая своего гостя.

— Не убивай меня, — Том неосознанно осторожно отходил к углу, стараясь не поворачиваться к Тилю спиной. — Я не виноват в том, что случилось с тобой.

Неугомонный путешественник сам загонял себя в безвыходную ситуацию, а юноше только и оставалось, что ей воспользоваться. Он медленно наступал на мужчину, и когда тот упёрся спиной в угол, положил ладони на стены по обеим сторонам от него и всё так же замер, давая Тому возможность договорить. Прохладное дыхание коснулось ключиц под распахнутой на груди рубашкой, и парень спокойно ждал, изображая вежливое внимание.

— Тиль... Тебя ведь зовут Тиль, верно? — Лингренд пытался заговорить призрака и не поддаваться на его колдовское обаяние. — Твой отец очень любил тебя, Тиль. Тебя все любили, верно? Зачем же ты мстишь?

На мгновение в голубых глазах промелькнуло странное чувство, слишком похожее на страх, но тут же прохладные пальцы вплелись в тёмные волосы Тома, притягивая его лицо к лицу призрака. Губ мужчины пока коснулось только лёгкое дыхание, но стальная хватка в его волосах и прижимающее к стене тело не давали сомневаться в том, что за этим всем последует.

Лингренд едва не поддался и не поцеловал юношу, но он слишком хорошо знал, что будет после. Том лихорадочно искал выход из ситуации, но на ум ничего не шло.

— Нет! — выдохнул он, уже вжимаясь в стену до предела. — Тиль, остановись! То, что ты делаешь — ужасно. Так нельзя!

Блондин немного отстранился, словно для того чтобы увериться в истинности прозвучавших слов, и когда это произошло, тихо, но с некоторой долей злой иронии, поинтересовался:

— А разве ты не этого хотел все эти месяцы? — голос призрака, очевидно, мог принадлежать подростку, кем он и являлся по физическому состоянию, но с одним условием: если бы этот подросток прожил более семидесяти лет.

У Тома мурашки по коже побежали: призрак читал его мысли. Был ли смысл отпираться? Нет. Откровенность — его единственный шанс на спасение.

— Да, я хотел... Все это время, но если бы я жил пятьдесят лет назад, я бы сумел защитить тебя, Тиль, — Лингренд говорил твердо и печально, глядя в глаза призрака. — Я бы никому не позволил причинить тебе вред, потому что... Потому что мне не все равно.

Том пошевелил пальцами, проверяя, насколько он еще свободен в своих действиях. Оказалось, вполне достаточно, для того чтобы суметь отойти от стены и осторожно выбраться из объятий призрака. Остановившись у стола, Лингренд протянул руку к пламени свечи, но не коснулся его.

— Я вернулся, потому что мне не все равно, Тиль. Я пришел просить у тебя прощения.

— И что ты готов сделать во имя моего прощения? — юноша повернулся к Тому,