На краю обрыва

тошноту. Что за кошмар пришлось вынести несчастному сыну оружейника? Кто додумался сотворить такое? Как можно назвать человеком тварь, которая способна ни подобные извращения? Том не знал, он не испытывал ничего подобного. Сердце в груди болело, и он виновато опустил глаза.

— Тебе было страшно, Тиль?

— Страшно? — парень на несколько секунд задумался, а потом криво усмехнулся. — Нет, это не то слово, чтобы выразить все мои эмоции в тот момент. Страха не было. Видишь ли, болевой шок стирает это чувство подчистую, после того, что с тобой уже сделали, бояться больше нечего. Понимаешь? Совершенно нечего бояться. Даже когда ты ещё живой летишь с обрыва на скалы — тебе уже лучше. Лучше, чем было до этого.

Тиль изучал лицо человека, будто пытаясь увидеть все его эмоции от рассказа.

— Ты пришёл сюда только для того, чтобы услышать всё из первых уст? Грета тебе не ...всё рассказала, или ты особый любитель слезливых историй?

— Не говори так! — человек у ног призрака обхватил голову руками, понимая, что медленно сходит с ума, а потом умоляюще схватился за руку блондина. Серые глаза Тома блестели от слез. — Я не враг тебе! Я не враг тебе, Тиль! Я хочу знать, что сделать, чтобы твоя боль отпустила тебя? Чтобы ты был свободен. Что, Тиль? Я всего лишь человек, который мало знает о жизни и, тем более, о смерти. Мне не понять, почему такое происходит, но должен же быть какой-нибудь выход, надежда! Господи, ну хоть что-нибудь!

Если привидения и умеют удивляться, то с Тилем сейчас случилось именно это: он смотрел на человека у своих ног и молчал, не понимая, что вызвало такие сильные эмоции. Жалость была для него простым словом, особенно жалость к постороннему. Это казалось неправильным и почти диким, хотя он и не чувствовал в Томе лжи.

— Это невозможно, — сказал он как можно более сухо. — Смерть Лорда не прекратила моего существования, как и смерть всех участников моей гибели. Теперь рассчитывать на что-то глупо.

Лингренд замер, на его лице проступила какая-то ужасная ядовитая обреченность: если призрак не знает, как освободиться, откуда будет знать человек? Что ж, это означало только одно: Том ошибся и заплатит за свою глупость жизнью.

Человек поднялся с колен и, склонившись к лицу юноши, ласково погладил по волосам:

— Сколько у меня осталось времени?

— Лет сорок, сорок пять, — серьёзно произнёс призрак, глядя на мужчину снизу вверх. — Ты проживёшь долгую и счастливую жизнь, у тебя будет трое детей и красавица-жена. Ещё и с внуками повидаться успеешь.

Том долго вглядывался в глаза мертвеца, пытаясь понять, но потом просто открыто спросил:

— Разве ты не убьешь меня еще до восхода?

— До какого из восходов? — усмехнулся блондин. — Их, знаешь ли, слишком много, чтобы загадывать наверняка. Если я не убью тебя ни в одну из ночей — ты проживёшь свои сорок лет.

— Ты хочешь, чтобы я приходил к тебе время от времени? Это цена за мою