Пират

и дождавшись, когда хозяйка закончит мочиться, вымыл ее языком. В какой-то момент Ацилия захотела продолжения и Стом покорно и умело обеспечил ей еще один оргазм — последний за эту ночь. Дождавшись, когда хозяйка ляжет, он, пятясь, вышел из комнаты. На его губах блуждала улыбка. Он сделает то, что хочет Госпожа и он больше не будет Стомом.

Рrimus («первый», лат.)

Как и приказала Ацилия, воспитание началось на следующий же день. Стом пришел с утра и рассказал свой план хозяйке, которая, немного подумав и предложив несколько дополнительных деталей. план одобрила.

Атриум был залит солнечным светом. В его торце на возвышении стояло удобное резное кресло. В кресле сидела Ацилия в белоснежной столе, чуть приоткрывавшей щиколотки. Ее изящные правильной аристократической формы ступни, украшали сандалии из позолоченной кожи с завязками до середины икры. Ноги ее покоились на спине чернокожего мальчика из воспитанников школы. Мальчик был полностью обнажен и только две золотые цепочки, соединенные наверху вместе тянулись от ошейника и от кожаного обруча, охватывающего член, в левую руку Ацилии, та небрежно играла цепочками и наблюдала, как охрана вводит в зал первого пленника.

Охрану Ацилия нанимала из бывших легионеров, которые, закончив службу, по каким-то причинам отказались от земель и предпочитали жизнь в столице страны. Ветераны не только прекрасно владели оружием, но и умели обращаться с пленными и рабами. При поступлении на работу к Ацилии они проходили дополнительное обучение.

По договоренности со Стомом, они решили начать с самого молодого из бывших пиратов. Тот был почти юношей, хотя фигура уже начала превращаться в мужскую, а на теле присутствовало несколько шрамов, говорящих о том, что их владелец выжил не в одной схватке. Там, где не было шрамов кожа была еще по-юношески гладкой. Справа чуть ниже соска было видно не до конца зажившее клеймо. Стража подвела пленника к Ацилии и насильно поставила на колени.

Некоторое время Ацилия просто рассматривала бывшего пирата, стараясь выглядеть равнодушно. Он был мускулист, без капли жира, мускулы были гладкими и не гипертрофированными, как у борцов, выступающих в цирке. Член вполне приличных размеров (с Горросом, конечно, не сравнить) был в спокойном состоянии и Ацилии почему-то захотелось увидеть, как он встает. Глаза пленника были карими, и он снизу вверх вызывающе дерзко смотрел на Ацилию. Охрана придерживала пирата за плечи, не давая выпрямиться, но он все равно смотрел на нее, хотя это и было неудобно.

Ацилия чуть нажала на спину мальчика под своими ногами и тот распластался, давая ей возможность встать. Она поднялась с кресла и неторопливо начала спускаться с возвышения, на котором кресло стояло, мальчик, снова встав на четвереньки следовал за ней немного сзади. Пленник не отводил глаз от Ацилии. Та, встала перед ним и посмотрела ему в глаза.

— Как тебя зовут? — спросила она обманчиво мягко.

— Бореас — ответил бывший пират, отвечая ей прямым взглядом.

— Это неправильный ответ. Ты раб и пока я не дам тебе имя сама,