Сестра охотника. Глава 4

приблизил к ней морщинистое лицо в черных ритуальных татуировках:

— Не смей выплюнуть, а то получишь по голове!

Ло послушно сглотнула.

— Хорошая девочка! — он потрепал ее по алой от слез и возбуждения щечке и уступил место следующему.

Ло брали яростно и лениво, твердо и вяло, бережно и грубо. Борм следил за порядком, покрикивал и осаждал особо ретивых. Очередь вилась вокруг луга, и конца ей было не видно. Впрочем Ло и не смотрела, глаза у нее закатились в экстазе, когда ей вставили очередной каменный стержень.

— Прости меня, госпожа Ло! — с этими словами кто-то вошел в нее аккуратно и мягко. Она приоткрыла глаза. Над ней трудился один из учеников Хроха, его имени она не помнила.

— Пожалуйста, скажи учителю, что я был добр с тобой, — шепнул он.

Ло дико рассмеялась, но рот ей быстро заткнули. Мир подернулся розовой пленкой. Она провалилась в беспамятство. Тело отнялось и потеряло чувствительность. Еще никогда она не употребляла такого мощного возбуждающего снадобья. Ло ощущала себя равнодушным скальным тоннелем или подземным лазом, по которому с трудом протискивается толстая змея.

Из полуобморока ее вернуло странное жжение. Ло почувствовала, что теперь над ней трудится не какой-то рядовой земледелец, а человек, сильный духом. Она приоткрыла один глаз и увидела над собой статного и мускулистого Ариса, лучшего цимпанского воина. В племени говорили, каждая женщина мечтает, чтобы он пришел именно к ней. Ло не мечтала, она хотела быть только с братом. Но Арис пришел ее покрыть и делал это умеючи. Он подхватил ягодицы Ло и положил себе в ладони. Веревки на щиколотках пленницы, привязанной к кольям в земле, натянулись.

Ло застонала, когда тот стал ритмично вгонять в нее свое орудие. Рот ей снова заткнул новый орган, который ей присунули за левую щеку. Справа от ее головы уже стоял еще один мужчина. Он наглаживал свой жезл так, будто желал отполировать его до блеска. Он ждал.

Арис вбивал свой кол ровно, точно вколачивал палки для забора в землю. Он тоже снизошел до того, чтобы погладить Ло в ее заветном местечке. Погладить умело и неспеша. Будто действо происходило не на круглом лугу на глазах у всего племени, а в его собственном шалаше у вечернего огня. Ло замычала, закричала от удовольствия в чей-то пах, ей в рот полилось семя. Она задергалась и стала сжиматься.

— Ух, хороша! — коротко удовлетворенно бросил воин. Вытащил свой кол, не дав ей насладиться его крепостью. По ее бедрам и ягодицам стекали целые лужи мужской жидкости.

Следующий стебель был куда более вялым, но Ло поймала волну и продолжила пульсировать уже на нем. Она не знала, сколько мужчин прошло через ее щель и потеряла счет приступам удовольствия. На небе уже сияли звезды, когда действие возбуждающих листьев понемногу ослабло. Она ощутила боль в своей разрытой норке и саднящие щипки на сосках. Рот заболел, челюсть заныла, а ноги свело судорогой.

Следивший за порядком Борм куда-то запропастился.

Новый корень,