Тридцать три. Часть 23

сокращением влагалища. В её объятиях член успел дёрнуться пару раз и выплеснул скупую, но для меня очень яркую, струйку спермы. Тут же рука Марьи безжалостно выдернула член из пылких объятий вагины и устремила его себе в рот, как раз в тот момент, когда очередной раз дёрнувшись фаллос изверг остатки семени. А губы Маруси всё сосали и сосали опадающую плоть. Благодарные губы Полины легли на клитор Марьи, а пальцы погрузились в хлюпающее желанием преддверье и та, издав протяжный стон дёрнулась, достигнув своего апогея.

— О! Твоя малышка тоже возбудилась! Смотрите какие волны ходят по животу! Тебе не больно?

— Совсем нет. Она как будто гладит меня. Когда ей что-то не нравится, она больно бьёт. Всё хорошо. Боже! Какая же я счастливая!

— Я тоже вполне удовлетворена. Так что не дождаться сегодня Семёну обещанного продолжения.

— Погоди, ещё не вечер. Может ещё созреешь.

— И правда, не вечер. Ночь уже.

— Макс! Ты как?

Неугомонная Люда-обезьянка, продолжала свои тайские игры, поддерживая бешенную эрекцию парня, а из его пульсирующего конца не прерывно, капля за каплей выплёскивалась сперма, которая то просто стекала по пальцам девушки, то слизывалась её длинным язычком. Макс лежал, откинув голову назад, глаза закатились, рот судорожно хватает воздух.

— Людочка, милая, ты же из него импотента сделаешь! Хватит, угомонись!

Полина встала и сделав шаг нагнулась, чтобы оторвать назойливую пиявку от бьющегося в непрерывном оргазме, Макса. У Полины была такая шикарная фигура, что даже Марья не выдержала и, подавшись вперёд, погладила её ягодицы и пухлые губы между ляжек. Если бы не грубые рубцы на спине от нагайки.

Люда кажется тоже была в каком-то трансе. Глаза с расширенными зрачками не могли сфокусироваться на чем-то определённом.

— Вы тут случайно травкой не обкурились? — с сомнением смотрел я на Люду.

— При мне никто не курил и не пил. Это точно. Люда! Очнись! — звонкая пощечина, кажется привела девушку в чувство.

— Ты что? Наркоты ему подсунула? Отвечай? Ну? — снова звонкая пощечина.

— Совсем не много. У меня за щекой капсула была. Я её раскусила, когда он меня целовал.

— Вот сука! Одевайся, быстро! Тебе и этого хватит! — Полина швырнула ей форменное платье.

— Пойдёшь под арест к Семёну. Будет ребятам, чем заняться. А завтра я доложу Виктории. Пусть решает, что с тобой делать. Вот дура-то! А?

Они быстро собрались, и Полина жесткими пинками погнала Люду к дверям.

— А с Максом, что делать? — спросил я ей в спину.

— Отойдёт. Пусть проспится. А завтра я ему врача вызову. В его состоянии работник он никакой.

— Может его в здравпункт завода отвести? Врач там опытная женщина.

— Давайте решать задачи по мере их возникновения. Пальцы он обморозил не сильно, но кожа слезет, это точно. Наркота выветрится к утру. Ну голова поболит и мутить будет. Ну так похмелье, похмелье и есть.

— В таком виде ему перед комиссией показываться нельзя. — Подвела резюме Марья. — И на заводе ему делать нечего.