Обнаженная с нимбом

азартно ухмылялся и думал — «а жаль, что новая каринокартина уже не засветится так, как та. В ней и тонкости побольше будет, и колорит приятней, а не одно только голое либидо...»

— Прости, не провожу тебя, — говорил он ей в дверях. — Курсовых, как говна. Буду сидеть до утра... Хотя — вру. Провожу. Провожу до метро. Идет?

— Идееет, — дурачилась она. — Идет собственной персоной! и не куда-нибудь, а до самого до метрооо...

Вернувшись, Виктор Евгеньич долго стоял в коридоре, глядя в темноту.

Потом прошел в комнату, зажег свет, включил комп, с размаху плюхнулся в кресло...

Когда комп загрузился, он открыл злополучное видео и принялся клацать стрелочками, выискивая нужный кадр.

Найдя его, он залез в меню и увеличил масштаб. «Эйчди-качество» было хреновым, и на экране запестрела мозаика из кубиков-пикселей.

Какое-то время он вглядывался в нее, затем откинулся на спинку кресла.

— Каринка-Маринка-Маринка моя. В саду ягода-Маринка... — завел он, потом умолк.

«Марина... Конечно, она есть на самом деле. Может быть, что и ведет она себя именно так. Но...

Или Каринка — величайшая актриса всех времен и народов, или я — мнительный маньяк... или у нее с сестрой — родинки на левых лопатках, одинаковые, как копипаст... «— думал он, глядя в потолок.