Пятница

оттуда с бутылкой коньяка. — Вот, берегла на всякий случай. Пригодился.

— Это дело. Надя, может ты слезешь с его коленок? Желающих их занять и без тебя хватает. Не наглей. — Сказала Вера.

— Он сам меня посадил. Я не напрашивалась. Только вот посижу ещё немного и уйду.

Софья сама открыла бутылку и разлила коньяк.

— Ну так как? Берём его в любовники на испытательный срок?

— Режим работы — ночь через ночь. — уточнил я.

— Хорошо. Пусть будет — ночь через ночь.

Выпили.

— Предлагаю бросить жребий — с кого начнём.

— Жребий, так жребий. Бутылочка сойдёт? Очень любила я эту игру.

Вылезли из-за стола и женщины встали в круг. Я сильно крутнул бутылку. И в этот момент заблямкал входной звонок.

— Кого это черти несут?

— Так это баба Лена, наверное. Она звонила, что зайдёт, а я сказать забыла. Закрутилась совсем. — Доложила Вера.

— Точно. Был такой разговор. Не могла она не прийти на твой день рождения. — добавила Софья и направилась к двери.

Я заметался в поисках того, чем можно было бы прикрыться и не найдя ничего подходящего уселся в угол дивана и прикрыл свои причиндалы думкой.

— Что за напасть! Ни один лифт не работает. Набились в маленький, а он застрял где-то между этажами. Пришлось пешком шкандыбать.

— Позвонила бы — мы встретили.

— А что толку? На руках бы понесли? Я и сама поднялась, но жара, будь она неладна! Вспотела, аж с копчика капает. Помогите-ка лучше платье снять! Прилипло, зараза! Стащите вы с меня наконец этот гондон? Котон, котон! Врут всё! Шла, как мясо в целлофане, синтетика одна. Вам то хорошо, голенькими ходите. Я в душ.

Маленькая пожилая женщина высвободилась из плена мокрого платья, тряхнула рыжей, вероятно крашеной головой, тут же сняла лифчик, выпустив на свободу, видимо, когда-то шикарные, но теперь увядшие груди, стянула кружевные трусики, продемонстрировав копну так же рыжих, но с сединой волос, накрывшей весь низ живота. Её широкие бёдра переходили в не по-стариковски стройные, хотя и с сеткой вен и следами целлюлита, ноги.

— Как тебе моя прапрабабка? — Присела рядом Люба.

— Принесла бы ты мне одежду. Похоже, мне пора линять.

— Что? Прабабка не понравилась?

— Причём здесь это? Боевая старушка, и фигуру для своего возраста имеет не плохую, но...

— А стал бы ты её трахать?

— Люба!

— А что здесь такого? Она тоже женщина. И мужика у неё, насколько мне известно, давно не было. Так стал бы?

— Вот пристала, как банный лист к заднице.

— Так стал бы?

— Так стал бы. Так стал бы. Отвяжись.

Тем временем женщины возвращались из коридора и заговорчески улыбались.

— Во тебя, Сашенька, и застукали! Придётся объяснять моей матушке, как это ты здесь оказался в таком виде.

— Кто тут должен мне чего-то объяс... нять. О! бля! Ты, мил человек, кто такой? Ё... п... ть!

— Вот и я об этом. — поддакнула Софья, прикрывая улыбку и глядя, как, не обращая внимания на свою наготу, её мать грозно надвигается на гостя.

Я