Пятница

поцеловал, как того требовал обряд, в мягкие податливые губы.

Член, потревоженный её губами, торчал и упирался женщине в живот. Одна её рука обхватила меня за шею, другая опустилась в низ и, попутно раздвигая дебри лобковых зарослей, направила головку себе во влагалище. Нащупав головкой скользкую дорожку член устремился вперёд и утонул в бездне. Её влагалище оказалось настолько широким, что в первый момент я не чувствовал стенок. В конце погружения головка, скользнув по шейке матки, упёрлась в дно и вызвала лёгкий стон.

— Как давно я не чувствовала в себе мужчину. Как хорошо.

Я опустил её ниже и загнутый вниз член стал выходить из неё прижимаясь при этом стволом к клитору, а головкой вспахивая нижнюю стенку влагалища.

— Нет! НЕТ! — вскричала она, останавливая мои движения, когда головка достигла преддверья и была готова его покинуть, и резко подтянувшись на руках, снова нанизала себя на всю длину члена.

Мы пошевелились притираясь друг к другу, но я никак не мог нащупать её эрогенные точки. И вообще, остались ли они у неё? В этой позе, то есть стоя с ней на руках, подхватив под зад, я терпел фиаско. Пора попробовать что-то другое. Я перенёс её на, уже опробованные мной, подлокотник дивана. Притянув её к себе за ляжки, я почувствовал, как член заскользил по верхней стенке обрабатывая головкой все её неровности. Попытка оказалась удачной. G-точка её по-прежнему не потеряла чувствительности и была недалеко от входа, поэтому за один толчок я будоражил её дважды. Небольшое тело сотрясалось под моими толчками. Рыжие волосы разметались по дивану, руками она придерживала расплескавшиеся груди. Её родственное сходство с Софьей обнаружилось, когда я раздвинул заросли на лобке и добрался пальцами до клитора, такого же выдающегося, как у дочери, и не менее чувствительного, чем у Веры. Стоило его коснуться, как всё её тело встрепенулось, влагалище сжалось, доставляя мне дополнительное удовольствие. Совместными усилиями мои пальчики заставили женщину забиться в оргазме, не ярком, как у Нади, но, видимо, не менее приятном. Елена не кричала, не теряла сознания, но стонала, закрыв глаза, награждая член лёгкими спазматическими объятиями. Я кончать не стал, да видимо еще и не мог. Опустив её ноги, я перетащил ослабшее тело на подушки дивана и поцеловал в губы.

— Елена Васильевна, мне было очень приятно познакомится с вами.

— А мне-то как приятно!

— А нам-то как приятно! Угодил ты нашей бабуле!

— Какая я вам бабуля? Я ещё женщина в самом соку! Правда, Саша?

— А то! Трахается как девушка!

— Как я не люблю это слово. Фу! Есть же другие. Любѝтся, например, ебётся, в конце концов, не трахается.

Она села на диване.

— И вообще, что значит трахнуть?

— Ну, стукнуть, например, ударить, или грохнуть, там, бахнуть.

— Вот именно — по быстренькому нашуметь и всё, а причём здесь секс? Кому нужен такой акт, трах, и всё? Собаки сношаются дольше! Так что давайте лучше ебаться.

— Мама! Какая ты