Тёмный луч. Часть 2: Первые лучи

совсем ещё юной шестнадцатилетней пигалице. Та родила ему последовательно дочь, сына и снова дочь. По праву Беалу после смерти Беркорда должен был достаться и замок, и титул властителя, но Беркорд не хотел этого. Он неоднократно говорил, что его владения унаследует второй сын — Глиан ал Берт. И мачеха Беала, Квинлиа ал Звикерд, конечно, была за такое развитие событий.

Сводные брат и сёстры относились к Беалу по-разному. Глиан откровенно недолюбливал старшего брата, чувствовал в нём конкурента, всячески поддевал и издевался. Старшая сестра, Звинора, практически не отставала от Гиала в понукании и нападениях на Беала. Лишь младшая, Листейна — испытывала к Беалу какую-то помесь жалости и брезгливости. Она даже несколько раз пыталась защитить карлика от издевательств брата и сестры, но по большей части безуспешно.

Во избежании семейных дрязг, да и просто чтобы убрать уродца со своих глаз, Беркорд отправил старшего сына учиться в Академию Магов. Туда брали всех, только вот доживали до конца обучения немногие. Впрочем, Беал уже проучился десять лет и даже успел овладеть искусством просмотра и записи магических камней. Впрочем, на этом его навыки пока ограничивались — всё же в Академии надо было учиться лет пятьдесят в лучшем случае.

Каждое лето Беал на месяц приезжал домой. Так было и в этот раз, но его приезд был сейчас каким-то странным. Во-первых, его старая нянечка, единственная, кто любил его во всём замке, была при смерти. И перед тем как испустить дух, она шепнула ему на ухо, что, мол, отец узнал о каком-то проступке второго сына (к слову — командира одного из отрядов Гвардии Императора). Причём, таком тяжёлом проступке, что грозился, мол, передать права на наследство Беалу. А через несколько дней после этой угрозы, мол, Беркорд ал Берт тяжело заболел и вот до сих пор не выходит из своей комнаты.

Во-вторых, старшая из сестёр, которая была младше Беала на шесть лет, почему-то вдруг была с ним подчёркнуто любезна всё это время. Гиал, погодка Звиноры, был на службе, где-то близ дворца Императора, а только что вступившая в совершеннолетие Листейна как будто пряталась от Беала, избегала разговоров и постоянно смущённо уходила. Лишь Квинлиа была обычной — злобной стервозной сукой, при каждом удобном случае пытавшейся показать Беалу его место. Отца же Беал за это время увидел лишь однажды — в откровенно паршивом состоянии тот лежал на своей парящей кровати.

Так было и сейчас. Когда тридцатилетний Беал собрался возвращаться в Академию, то вместо эскорта из стражей Хладного утёса (которых как огня боялся весь окрестный сброд) Квинлиа, пользуясь болезнью мужа, выделила пасынку десяток наёмников — обычных головорезов, убивающих за деньги на официальной основе. Одеты и вооружены они были как попало, и лишь их главарь, огромный детина с двуручным мечом, производил хоть какое-то впечатление воина. Едут кое-как, кольчуги — во вьюках, шлемы не надеты, щиты приторочены к сёдлам. Лишь главарь полностью одет, а остальные — едут, балагурят.

Это место никогда не было опасным. Край