Тёмный луч. Часть 2: Первые лучи

вот теперь из леса добивают остальных.

Внезапно Беал услышал женский вскрик. Рядом с повозкой кто-то упал. Беал выглянул и увидел высокую женщину в кожаных доспехах, раненную в ногу. Она повернулась к убегающим разбойникам и закричала: «Вернитесь, трусы, я здесь!» Однако, трусы бежали так, что лишь пятки сверкали. Удалось ли кому-то из них убежать или нет, Беал не знал. Он приложил арбалет к плечу и прицелился в голову раненной. Внезапно рядом с ним прозвучал женский голос: «Не смей! Положи арбалет!»

Беал поднял голову и увидел двоих: мужчину и женщину. Оба были в белой как снег бесформенной одежде. В руках они держали странного вида оружие — типа арбалетов, но без рогов лука. Он никогда такого оружия не видел, но судя по тому, что женщина, явно командир, направила эту штуку на Беала, а мужчина держал на прицеле разбойницу, оружие это было самое настоящее. Оглянувшись, Беал увидел ещё двоих с такими же устройствами. Они сидели на одном колене каждый, нацелившись в оба конца дороги. Всего четверо? Разогнали такую банду? Удивительно, кто эти люди? Беал от греха подальше разжал руки, и его арбалет упало на окровавленный снег.

Это не гвардия Императора — на них нет доспехов и плюмажей на шлемах. Инквизиция? Её никто никогда не видел так, чтобы потом рассказать об этом. Кто их знает, как они выглядят. Если Инквизиция — ему светит костёр за один только арбалет, скрывать который уже бесполезно. Но, если это Инквизиция — почему они говорят с таким акцентом?

— Послушайте, вы... — заговорила разбойница

— Лежать! Не дёргаться. Шевельнёшься — прихлопну! — Мужчина ногой прижал её к земле. Женщина достала из сумки на боку какую-то верёвку и перевязала ногу выше раны, крепко верёвку стянув. Кровь начала идти всё меньше. «Интересный способ» — подумал Беал. И ведь безо всякой магии остановила кровь. Меж тем женщина взглянула на какую-то штуку на руке, достала из кармана скреплённые вместе бумажки, оторвала одну, что-то на ней записала и засунула под стягивающую ногу верёвку.

— Еретики! — похолодело внутри у Беала. Он пошевелился, но упёрся взглядом в трубу, направленную ему в лицо. — Еретики. Они пишут что-то. Нарушают табу. Ему конец. Теперь точно конец. Когда до них доберётся инквизиция — она не станет разбираться, кто там пленный, а кто — помощник. На костёр пойдут все. Ладно бы луки, но тут письмо — это самый страшный грех, какой только можно себе представить. Впрочем... Может, удастся сбежать? Пока лучше притвориться испуганным.

Меж тем женщина в белом связала разбойницу и, подняв как пушинку, закинула в повозку к Беалу. Затем прыгнула туда же. Беал видел, как мужчина, её спутник, поймал одного из быков, кое-как запряг его в телегу, и вся процессия свернула с дороги в лес. Беал сидел спиной к движению, разбойница лежала связанная на полу лицом вниз, а предводительница еретиков с оружием наперевес сидела лицом вперёд, наблюдая одновременно за Беалом, разбойницей и появляющимся впереди пейзажем.

Пещера Мёртвой горы

Через несколько часов