Тридцать три. Часть 11

не сказать ничего! За столами сидели две женщины в белых халатах. Одна, выглядела лет на двадцать пять, подняла на меня глаза, смерила взглядом и снова углубилась в заполнение каких-то бумаг.

— Проходите. Что у вас? — Вторая женщина, лет за тридцать, сухощавая, в очках с тонкой золотистой оправой, с вьющимися рыжими волосами, выбивающимися непослушной прядью из-под накрахмаленной шапочки, вопросительно смотрела на меня зелёными раскосыми глазами.

— Присаживайтесь. Я вас слушаю.

Я сел на краешек стула. Боже! Я-то, наивно думал, что доктор, врач — мужчина. А тут женщина и не одна. Набрав наглости и полные легкие, я выдавил хриплым голосом.

— У меня проблемы с интимным местом.

Брови женщин взлетели вверх, а глаза округлились и заблестели. Сглотнув, доктор спросила

— Что именно вас беспокоит?

Я вспомнил старый анекдот и выдал — Посинел, но пока не отвалился. И болит.

Пауза длилась бесконечно. Глаза медсестры блестели. Она бросила свои бумажки и была вся — внимание.

— Тома, закрой дверь. Раздевайтесь, молодой человек. Показывайте свои проблемы.

Тома пулей метнулась к дверям, повернула ключ на два оборота и встала, прижавшись спиной к дверям.

Хорошо, что я успел переодеться в комбинезон, и его «матросский» клапан оказался весьма кстати. Откинув клапан и приспустив трусы, я вывалил на обозрение своё опухшее хозяйство. Тома у дверей вытянулась и встала на цыпочки, заглядывая через стол. Доктор в задумчивости взялась за подбородок и как-то криво улыбалась.

— Как это случилось? — она взяла горячий член холодной рукой и повертела, рассматривая, из стороны в сторону.

Я как рыба открывал рот, не в силах подобрать слова.

— Ну же! — почти рявкнула она.

— Склещивание. — наконец, выдавил я, и покраснел до кончиков ушей.

— Склещивание?! — Врач прыснула, прикрыв рот ладонью. — Вам несказанно повезло. Счастливчик.

— Не фига себе счастье! И в чём везение?

— Вы нашли крайне редкую женщину, и вам повезло, что член до сих пор на месте, что не пришлось вызывать скорую.

— А-а. И что мне теперь делать?

— Позвонить и узнать — жива ли ваша подруга?

— Что? Всё так серьёзно? — я испугался, хотя и подозревал, что меня просто разыгрывают.

— Звонок будет не лишним. А с этим, мы разберёмся. Снимайте штаны и ложитесь на кушетку.

Она что-то сказала Томе, и та достала из стеклянного шкафа какие-то препараты, шприц.

— Наталья Александровна, а спирт у нас в процедурной, принести?

— Не надо, обойдёмся йодом. Йод то хоть есть?

— Есть, есть.

— Ложитесь на живот, сделаю обезболивающее. — Холодная ладонь легла на мои ягодицы. — Всё. Теперь на спину.

Когда она сделала укол? Я совсем не почувствовал. Мастер! Она натянула медицинские перчатки. Одна холодная ладонь обхватила мой член, другая, окунув пальцы в какую-то мазь, стала её втирать в основание пениса и в промежность. Член дёрнулся от приятных ощущений, и тут же низ живота пронзила острая боль. Я застонал.

— Придётся потерпеть. От боли судорожно сжались мышцы, и нарушилось кровообращение. Нужно снять спазм. А то застой крови ни к чему хорошему не приведёт.

— А откуда синяк?

— Небось, дёргали,