Тридцать три. Часть 11

Я заказал «цыплёнка тапака», салат, сто пятьдесят грамм водки и колу. Водку я мешал с колой, делая что-то на подобии «кровавой Мэри». И пить легче и в голову бьёт вроде бы больше.

Торопиться совершенно не куда. За широким окном укутанные пешеходы спешили по делам, а я, сидя в тепле, смаковал отлично пропеченную и сдобренную специями курочку, совершенно отрешенный от действительности. Вскоре пара покинула свой угол, и я остался в кафе один. Заиграла тихая спокойная музыка.

— Вам принести что-нибудь ещё? — официантка, на бейджике, которой было написано — Глафира, поставила на стол пиалу с водой. Я глянул на неё и сумел разглядеть грустные ярко синие глаза в тёмных впадинах глазниц, которые и показались мне излишеством. Длинные ресницы, практически без следов туши. Я бы сказал, болезненный румянец на гладких щеках. Передо мной стояла очень красивая и очень усталая женщина. Я не мог, глядя на неё, ничего не заказать.

— Ещё сто грамм, красавица, и счёт, пожалуйста.

Она вяло улыбнулась, но удостоила меня более внимательным взглядом.

— Сейчас.

«Ух! Если бы не... «— подумал за меня член, шелохнувшись в штанах и заныл от боли, не сильной, но чувствительной. — Да, бодливой корове... — сказал я ему.

Солнце поднялось в апогей и, заглянув в окно, положило тёплую ладонь мне на коленку. Скоро весна.

Всё съев и всё допив, я вышел в мороз и поспешил в гостиницу.

...

— Почему так рано? Случилось что? — обеспокоенно спросила, дежурившая сегодня, Полина.

— Ничего страшного. Не большая травма. Вот дали больничный на три дня.

— Можно я зайду позже? Расскажешь. — и занялась подошедшим постояльцем.

Я миновал буфет, в котором сегодня хозяйничала Анна.

— Заходи! — махнула она рукой.

— Позже.

Нагнувшись вперёд, коридор пылесосила Лариса. Проходя мимо, я с удовольствием похлопал её по заду. Она резко выпрямилась и замахнулась рукой, но увидев меня, покраснела — А! это вы.

— Привет. Ты у нас уже убралась?

— Давно уже. А что не так?

— Нет, я просто спросил.

Я закрыл за собой дверь, разделся и пошел в душ. Хотел смыть остатки мази, которая продолжала жечь мошонку и промежность, и что хуже всего попала на анус. Чувство, наверное, такое же, как у кошки с задницей, намазанной скипидаром. Я намылился и нежился под струями горячей воды, когда поток прохладного воздуха оповестил меня о том, что дверь открылась. Кто бы то ни был, я, объятый истомой, не имел ни малейшего желания покидать уголок, прикрытый полупрозрачной занавеской.

— Кто там? — Лениво спросил я.

— Это я, Лариса. Я принесла вам банный халат.

— Спасибо, милая.

— Саша, тебе спинку потереть? — она отодвинула занавеску.

— Намокнешь, глупая.

— Ой! А что это с тобой?

— Со мной всё в порядке.

— А это? — она коснулась члена рукой.

— Производственная травма.

— Больно? — её рука гладила член в струях воды.

— Не много. Даже больничный дали на три дня.

— Здорово! Теперь ты днём будешь дома. Можно я буду приходить?

— Мне врач запретил. — соврал я, понимая, к чему ведут эти разговоры. — Могут