Кому на Руси жить хорошо

такая, а то девки соберуться и отколошматят тебя.

— Матушка Агафья! — расширив от изумления глаза, спросила Настя, — так он и тебя ебёт?

— Какая я тебе матушка, коза ты драная, я тебя старше годов на пять всего, — сердито ответила ключница.

— Ебёт, еще как нажаривает. Ты же знаешь, как моего Спирьку в рекруты забрили, меня, посчитай, полдеревни оприходовало, но такой сласти, как с господином ни с кем не изведывала. А теперь, коза, марш на кухню и смой с себя весь этот позор.

На следующий день укатил хозяин на дальние поля смотреть как рожь убирают, а Настасья пошла в светелку к нему убираться. Все сделала чин по чину и вдруг увидала, что в ящичке за столом, где барин писал, ключик торчит. Екнуло сердечко, дай, думает, одним глазком гляну, что в потайном месте лежит.

Открыла, а там книга, да такой красоты, что ни в сказке сказать, ни пером описать: сама красного бархата и жемчугами с самоцветами усыпана. Достала она ее одним глазком посмотреть, может колдовская какая, и ахнула. Точно! Вот как Гавриила Романыч девок привораживает! В книге той рисунки разные, да все срамные. То мужик сзади пристраивается, то сверху, то по-собачьи. А то и вдвоем спереди и сзади норовят уды свои засунуть. А бабы на картинках все сисястые, и у каждой во лбу звезда горит и щурятся они, как кошки сметаны объевшиеся, видать от удовольствия. Стала Настя книгу листать и картинки эти рассматривать, а сама чувствует — мочи нет, как хотелка зачесалась. Прижалась она к углу стола, так чтобы он между ног зашел и давай качаться: то на пальчики привстанет, то на пяточки опуститься. Хорошо! И так увлеклась, что топота копыт не услышала, а только в себя пришла, когда барин, шпорами звеня подходил к своему кабинету. Книгу хлоп, обратно в ящик. Сарафан одернула и к выходу, да там и столкнулась с голубчиком.

— Ты чего здесь? — грозно спросил помещик.

— Прибиралась, господин, — потупив очи, ответила она

Он вдохнул полной грудью, ноздри его затрепетали и по губам пробежала легкая улыбка.

— В ящик мой лазила секретный?

— Как можно, господин? Разве я без спросу осмелюсь?

— Книгу мою видела?!

— Не понимаю, о чем вы! Я же грамоте не обучена.

Он резко выбросил руку вперед и, железными пальцами сжав ей шею, прижал к стене. Сейчас проверю, — пророкотал грозно и второй рукой задрал сарафан. Настена и пикнуть не успела, как в ее срамном месте заработали мужские пальцы. Вытащив руку из-под подола, он поднес персты к лицу и Настена увидела, что они покрыты прозрачной слизью. Терпкий запах ударил ей в нос. Так пахло от Степана, когда он вытаскивал из нее свой конец.

— Ты же течешь как небо в великий потоп! Возбудилась, стервь, когда книгу мою смотрела? Ну держись! За то что обманула получишь сейчас по полной! От предвкушения сладости и от страха ноги у Настьи затряслись и она упала