Осенняя ночь

стороне... Ирина, Анна, Маринка... Была даже пожилая, но из-зо всех сил молодящаяся особа — Людмила Борисовна — подруга моей начальницы. До сих пор помню запах ее пота и крепких духов. Ленка тогда долго принюхивалась, но ничего не сказала... Мой поздний приход восприняла, как нечто само собой разумеющиеся. Мы выпили кофе и спокойно пошли спать. Эти ее любимые чашечки кофе перед сном!..

Мне пришлось имитировать страшную усталость. Впрочем, я действительно устал тогда... Людмила Борисовна оказалась такой выдумщицей... После того уикенда начальница — Светлана — стала посматривать на меня с интересом. Известное дело — подруги делятся впечатлениями, а я в тот вечер постарался! Светлана — именно так, без отчества, по-американски, как она требовала ее называть — однажды решилась и мы... Впрочем, мой рассказ не об этом...

Подсознательно я пытаюсь отвлечься, уйти на другую тему. Мы все о многом пытаемся умолчать... Или рассказываем друг другу сказочки... Боимся снять розовые очки? Почему Ленка не устроила мне скандал, когда учуяла запах пота активно совокупляющейся женщины?! Почему я послушно проглотил сказочку о сломанном стуле — только неимоверно возбудился? Что заставляет людей прибегать ко лжи даже тогда, когда точно известно, что никто не поверит? Определенный ритуал отношений? Манера поведения, появившаяся еще в каменном веке — люди не говорили правду, иначе просто не смогли бы жить в стае?... А без стаи — смерть. Начни мы с Ленкой в те времена выяснять отношения — куда привел бы нас стереотип? К разводу после взаимных обвинений, криков и истерик? Нет, нет... ложь во спасение... это придумано не зря.

Бритоголовые нахально расселись у нашего костра. Были они почти все молодые — не более двадцати пяти. С высоты моих тридцати семи и Ленкиных тридцати двух — пацаны. Вожак, правда, был старше. Пожалуй, мой ровесник. Худой, с острым, волчьим взглядом, похоже, туберкулезник... Все время покашливал... Остальные пятеро — просто бычары с мощными загривками и наглыми глазками.

— Отдыхаем? — спросил вожак, охватив нас быстрым взором, — не возражаете, если мы присоединимся?

Возражать было бессмысленно. Они уже присоединились. Все шестеро в свободных позах расселись вокруг. Один небрежным движением подтолкнул к себе топорик — единственное наше оружие...

— Я на Генерала отзываюсь, — покашливая продолжал бандит, — а это, — он стал тыкать пальцем, — Стас, Мешок, Дрын... — какие-то еще клички...

Ленкины зрачки были во всю радужку — сплошная чернота. Она растерянно смотрела на меня, тогда как бритоголовые быки откровенно раздевали ее взглядами. Она не могла этого не замечать... Не могла не догадываться о намерениях бандитов...

— Меня Алексеем зовут, — как можно спокойнее сказал я, — это моя жена Лена.

На миг в злых глазах вожака промелькнула веселая искорка.

— Жена, значит?... — подал голос один из быков.

Затем, уловив потяжелевший взгляд Генерала, замолчал и стал сосредоточенно открывать бутылки. Они вывалили на нашу импровизированную скатерть целую кучу бутылок. Водка, коньяк, вино... Вторая куча — закуска: импортные, дорогие консервы, копченая колбаса, буженина, окорока... все это в аккуратной упаковке. Я тупо смотрел, как быки «накрывают на стол». У каждого слева оттопыривалась кожаная куртка... Мелькнула