Тихая охота. Лена

сам и рассказывает, если сочтёт нужным.

— Так что? Он к тебе шастал? — преградила дорогу Насте насупившаяся Таня.

— А что тут такого, если с тобой ему уже не интересно? — встала между ними Лена. — И вообще. Что ты тут из себя праведницу строишь! Видели мы, как ты Севке свой задок подставляла, какими, влюблёнными глазами на него зыркала, а Наське, выходит, с твоим нельзя?

— Но ведь он муж мне, а значит... А ебись оно всё провались!!! — с отчаянием махнула Таня рукой, подхватила корзину и пошла по дороге.

— Ленка, ты балаболка, не вздумай ей ещё ляпнуть о её дочке. Вообще кони кинет! — погрозил я кулаком перед носом Лены и догнав Таню, отобрал у неё корзину и попытался отнять за талию.

— Боже! Какие же вы все кобели! Ни одной сучки не пропустите! Отстань! — отмахнулась она от меня.

— Сучка ты моя! — ласково погладил я её обнажённые ягодицы, до сих пор без трусов.

— Дурак!

— Дурак, и он дурак, и все дураки, а ебаться всем хочется. Так зачем себе отказывать если само идёт в руки.

— Ага! Так я сама к тебе и прыгнула! Снасильничал и доволен! Совратил честную женщину, а теперь к блядям прировнял?

— Не насиловал я тебя, ласкал только. И не совратил я тебя, а только разбудил в тебе женщину. — я остановился, поставил корзинки и развернув Таню к себе прильнул к её губам.

— Ну вот! Опять! Смотрите не долго тут, а то я к мужику твоему побегу. — хохотала Лена, видя, как Таня обвила руками мою шею.

— А ну его. — вяло махнула она рукой в сторону Ленки и потянулась к моей ширинке.

Сделав оказывается приличный круг, мы вошли в деревню, с другой стороны.

Под палящими совсем не по-осеннему лучами солнца измотанные женщины навесили на меня палку с корзинами на манер коромысла. Парень я вроде не хилый, но коленки у меня тоже тряслись.

— Ну что, гуляки? Как успехи? — встретил нас у ворот Гена, покуривая папироску.

— Лучше снять помоги, а то уроню. — сказал я, опуская корзинки на траву.

— Ого! Как много! — выскочила из калитки в исподнем Ира. — А это что? — восхищённо взяла она в руку крепкий подосиновик с длинной ножкой и маленькой шляпкой, ну точь-в-точь член.

— Гриб это, подосиновик. — почему-то зарделась Таня, а Гена похабно осклабился, глядя на прореху в трико Лены, едва прикрытую подолом сарафана. — Как тебе не стыдно! Ты бы ещё голой выскочила! Народ кругом, а она в нижнем белье скачет! — взвилась Таня на дочь.

— А ты бери корзину и в дом! Печь в бане затопи — париться будем.

— Так я и дров-то ещё не нарубил, и веников у нас нет. — развёл руки Гена.

— Веники мы в лесу наломали, — сказал я, — а с нарубить дров я тебе помогу, чурбаки то смотрю подвезли?

— Вот и хорошо. — сказала Настя. — Лена сейчас с ребятами свежей картошечки накопают и с грибочками поджарят, мужчины дровами и