Тихая охота. Лена

дочери и вдруг расхохоталась.

— Всё! Все за стол, всем налить! Этой пигалице тоже.

Немного потолкались вокруг стола выбирая себе место. Сели.

— Грех, конечно, всё это, но я принципиально одеваться не буду. Пусть смотрят, кому это приятно, а кому нет — пусть отвернуться.

— Ну что ты...

— Но я даже не об этом. Я хочу поднять тост за вот этого самца, — она указала рюмкой в моём направлении, — который создаёт вокруг себя такую ауру всеобщего физического влечения, что противостоять этому очень сложно. Единственный пример — Гена возжелал меня впервые... за сколько лет? Да все вы здесь подверглись его обаянию. Короче. За не него. Чтобы он дольше оставался таким... боеспособным и обаятельным.

Звон рюмок заглушил мои возражения, а вкус молодой жареной картошки с грибами вообще увёл мысли в другую сторону.

— По-хорошему — ему следовало бы морду начистить, но то, что он альфа-самец я возражать не могу, не тот у меня темперамент. С другой стороны, если разобраться, а что плохого он сделал? Жену выебал? Так это палка о двух концах. Другое дело, что он в ней огонь разжёг, а что с ним дальше делать? Потушить или поддерживать? Если тушить, то чем, если поддерживать то, опять-таки чем. Я уж не говорю — кому. Тут вроде всё ясно, но выдержу ли я..?

— Мне всё ясно. — перебила его Лена. — Давайте выпьем за хозяйку, которая сегодня возродилась, как женщина, попав на... под влияние Севы.

Выпили.

— Гена, — продолжила Лена, — как чужих женщин ебать и силы, и желание есть, а как свою — утомился. Я предлагаю — на всей территории нашего села установить матриархат.

— Как это?

— Всё просто. Все мужики общие.

— Сказки. — возразила Настя. — А если залети кто? Чей ребёнок? Кому платить алименты? Начнут злоупотреблять, как у нас всегда водится. Нет это невыход.

— Начали за здравие... Давайте не будем делать революций. Мне вполне достаточно того, что, приехав в гости к тётке я могу выебать не только её, но и её подругу, и прекрасную соседку, её дочь. А Гена, пока меня нет, не даст зарасти дорожкам к их прекрасным кущам.

— Как? И Иру еже? — вскочила Таня. — Девчонку-то, когда испортить успел, Ангел, ты наш осеменитель.

— Что ты к человеку пристала? Давно я уже не целка и сама к нему на хуй села. Не причём он тут. Хороший он. Сама знаешь. А кто первым был — убей не скажу.

Гена расслабился и благодарно посмотрел на дочь и это не ускользнуло от взгляда жены.

— Нет! Это пиздец. Я, как проклятая на них пашу, уже лет десять хуй в пизду не заглядывал, а они все за моей спиной, ебутся напропалую. Ну, дочурка, удивила. Сын, ты её тоже ебал? Налейте-ка мне, побольше.

Таня выпила одна, молча.

— Уведи её, а то так и до истерики недалеко. — шепнула мне Лена.

— Пойдём — ка, милая, баньку проверим. — обнял я Таню за обвисшие под тяжестью новостей плечи.

Таня молча встала и пошла, пошатываясь к двери.

Дрова