Дистрибьютор. Глава 10

значок, погоны, железные блестящие пуговки — вот и все мужские украшения. Женщины бальзаковского возраста тащатся от таких полканов. На вид ему не больше сорока.

Соблюдя минимальные приличия, волкодав переходит к делу:

— Где вы находились в субботу 16 мая в период с 19 до 24 часов?

— У себя дома, — выпаливаю я. Перед глазами всплывает картина, где я торчу в керамическом бачке, свесив яйца в белую чашу.

Он не верит ни единому слову:

— Вам известно, что за дачу заведомо ложных показаний вы несёте уголовную ответственность?

Я впадаю в ступор. Ещё бы мне это было не известно. Но не это главное. Полкан ведёт разведку боем, не обозначив мой статус. Кто я для него — свидетель или подозреваемый, — пока не понятно. Раскрыться, начать давать чистосердечные признания я не готов. Ведь приняв присягу Ключника, я невольно стал рабовладельцем. А это уже статья. Попробуй докажи потом, что ключ на шее, отмыкающий как минимум четыре вагины, не выражает моё личное отношение к делу.

— Да, известно, — я нервно сглатываю, сознавая, что запутался.

Хомич растягивается в хитрожопой ухмылке. Сейчас выложит последний козырь:

— Поступил сигнал, что вы приняли участие в тайном ритуале, связанном с торговлей людьми.

Замечательно, этого ещё не хватало. Сейчас поставят меня к стенке раком, обыщут, найдут кольцо, ключик, и тогда пишите письма, дорогие родители.

Что я могу сказать. Молчу, как рыба.

— Что вы на это скажете? — Хомич мог бы и жёстче подойти к вопросу. Его как будто забавляет моё нежелание колоться.

— Меня, наверное, с кем-то попутали, — мямлю в ответ.

Полкан хмыкает. Вытягивает руку к коммутатору:

— Людочка, зайдите, пожалуйста, на секунду.

В кабинет заскакивает коза сопливая.

— Запри дверь, — устало бросает ей полкан.

Та щёлкает замком, замирает возле двери по стойке смирно.

— Дима, — Хомич растягивает гласные, как будто ищет в имени моём защиты. — Дмитрий.

Я выжидательно поднимаю нос.

— Можно тебя кое о чём попросить? — полкан совсем с катушек слетел, обращаясь ко мне с таким задушевным трепетом.

Нет ничего на свете, в чём я мог бы отказать этому вежливому блюстителю правопорядка.

Я решительно киваю.

— Трахни эту суку разок, а то у неё уже мозги набекрень. Мурыжит меня тут целыми днями, покоя не даёт.

Я в изумлении пялюсь на полкана, бросаю украдкой взгляд на Людочку. Та смотрит в пол отстранённо.

— Как? — до конца надеюсь, что это шутка.

— В презервативе, конечно. Кончать не обязательно. Просто засунь ей пару раз, — полкан переключается на подчинённую: — Иди сюда, мразь. Сейчас тебя будут трахать.

Фурия цокает каблучками, подходит вплотную к Хомичу.

— Снимай своё барахло.

Людочка живенько стягивает юбку, капроновые блестящие колготки, белые трусики.

Вездесущий замочек болтается на стянутой стальным прутом вагине. Бритая жирная тушка молочного поросёнка надёжно сцеплена кольцами.

Хомич расстёгивает пуговку под галстуком, вытягивает ключик.

«Щёлк», — и Людочка усаживается коровьей жопой на стол вытягивать пружину.

— Не возражаешь, если я посмотрю? — полкан выглядит уставшим, от работы, от жизни.

Отрицательно мотаю головой, сохраняя предельную осторожность, чтобы не выдать шок.

«Ключник позвал ключника для оказания услуг интимного характера», — мелькает мысль.

Людочка