Тридцать три. Часть 22

и широкими икрами. Тонкая полоска трусов терялась в складках тела.

— Что уставились? Нет ещё Даши. Отвернитесь, а ещё лучше — подождите за дверью.

— А если я не выйду и не отвернусь? Можно я вами полюбуюсь. С вас бы Рембрандту картины писать.

— Нашел натурщицу, мать твою! Отвернись! А то получишь!

Она явно была сбита с толку моим комплементом. Лицо ещё сильнее покраснело, но ругалась она не зло, а так, для приличия.

— И что же я могу получить от вас? Поцелуй? — я сделал шаг к столу и положил папку с бумагами. Она отпрянула в угол и шарила рукой в поисках толи одежды, толи чего-нибудь тяжелого. Я сделал к ней ещё пару шагов, и она спряталась за штору бутафорского окна с видом на пляж с пальмами.

— Вот тут-то ты мне и попалась! — я обхватил её необъятное, завёрнутое с плотную ткань, тело. Она тонко пискнула, попробовала освободиться. Крепко обнимая, я развернул её к себе лицом и поцеловал в приоткрытые губы. Из неё как будто выпустили воздух, и она перестала сопротивляться. Я собирался выпутать её из шторы, но меня остановил голос Даши.

— На минуту оставить наедине с женщиной нельзя! Всё! Уже готова? Катька! Чего прячешься? Выходи уж.

— Я не одета.

— Тогда понятно, с чего это он на тебя набросился! Вылазь! Меня тебе не удивить, не раз тобой любовалась, а он тебя, как я поняла, тоже видел. Теперь пусть рассмотрит. Саша, кстати его Сашей зовут, тащи её, Катю, то бишь, к столу, на свет божий.

Я выпустил Катю из объятий и, взяв её за руку, потянул к столу. Она по-прежнему пыталась прикрыть соски рукой, и я настойчиво её опустил. При свете оранжевого абажура она оказалась не толстой, а пропорционально большой, как громадный игрушечный пупс.

— Хороша девка? А? В штанах уже торчит, небось? — Даша, чтобы проверить свою догадку, схватила меня за мотню. — Ну, а я что говорила? Катюха, ты пощупай, пощупай. Глянь-ка, как тебя хотят трахнуть. Не веришь?

Даша ловко стянула с меня комбез, и я остался в одной рубашке. Член у меня действительно торчал и давно, с тех пор, как она шарахнулась от меня в тень. Я взял девичью руку и вложил в неё своё орудие, а сам начал гладить её грудь.

— Вот и познакомились! Я тут в магазин моталась. Думала, придёшь, так угостить надо. А ты пришёл раньше.

— Я не успела переодеться, а он... Вот!

— Ничего, Катя. Он как мужик сильный. И мне и тебе хватит. Или ты, может быть не хочешь?

— А я думала, что он твой... ну парень.

— В моём возрасте имеют не парней, а мужей и любовников. Это у тебя пока ни того, ни другого.

— Саша, что-то я тебя не узнаю. Перед тобой женщина, почти голая, а ты не шевелишься. Давай-ка, вместо аперитива, пока я на стол накрываю. Не стесняйся, мы же с тобой и не