Тридцать три. Часть 29

птица вольная, могу и залететь к вам на огонёк.

— Жаль. Может всё-таки... — я отрицательно покачал головой. — Жаль. Ну, и ладно! Приходи один. Тебя хоть звать-то как?

— Александр, Саша.

— А мы Таня, да Маня. Маша я.

— Вот и хорошо, Таня, да Маня. У проходной?

— Ага! Слева от входа.

— Замётано.

— Может шепнёшь другу-то?

— Попробую. Пока.

Макс отказался, даже говорить со мной не стал.

— Нет. Я же сказал. — и повесил трубку.

— Да и хрен с ним! Нам больше достанется! — подвели итог Таня и Маня.

— В магазин? — предложил я.

— На кой ляд? У нас всё своё, всё натуральное.

Они подхватили меня под руки, и мы побежали по тротуару, где, скользя на длинный раскатанных детворой спусках, где, проскальзывая на посыпанных песком подъёмах. Идти было не холодно, не далеко и весело. Девчонки то и дело падали, увлекая меня за собой, а потом мы долго барахтались, пытаясь подняться. По ущелью из снега, заботливо проделанному дворниками, мы вышли на дорогу к частным домам.

— Завели вы меня, хрен дорогу назад найдёшь! В рабство решили взять?

— Там посмотрим! Нужно узнать ещё, какой ты работник.

В добротном старом, срубленных из толстенных брёвен, доме всё было под крышей, и курятник, и хлев, и жильё разделённые огромными сенями, хоть трактор закатывай.

— Хорош домик!

— Это ещё прадед наш срубил. Из лиственницы. Вечный, говорят. Проходи.

Комнаты были высокими просторными и светлыми. Выскобленные, да! да! выскобленные до бела полы сияли девственной древесной текстурой. Всюду чистота и порядок. Из кухни тянуло убийственным ароматом.

— Саша! Мы тебе тёзку привели! Выходи знакомится!

Брат?

На пороге, вытирая руки о передник, появилась, без всяких сомнений, третья, старшая сестра. Она была миловидная и добрая, это было написано на её лице, покрывшимся нежным румянцем.

— Сашенька! И правда — тёзка. Симпатичная, такая тёзка.

— Ну, проходите. Будь те как дома. Тапочки. Мы то босиком дома ходим.

— А я чем хуже? У вас так жарко натоплено. Почем-то везде так. Хоть голым ходи. — завёл я нужную мне тему.

— А мы и ходим, ну почти голыми, в одних халатиках. — засмеялась Таня, демонстрируя мне свою домашнюю одежду. Скорее не халат, а мужская рубашка без рукавов.

— Это от предыдущей жертвы осталось?

— Нет. Это от отца. Он на охоте погиб. — грустно сказала Маня, показывая мне другую рубашку и тоже без рукавов. — Мы это в память о нём носим.

— А матушка?

— Мама от горя через год за ним ушла.

— Девочки. Мне искренне жаль. Мощный должно быть был мужик. — Скинув с себя верхнюю одежду спросил, потянув рубашку из рук Мани: — Можно? — и накинул на себя. Рубашка была в самую пору. Маня уткнулась мне в грудь и захлюпала. Подошла Таня и прислонилась к спине, Саша, приткнулась с боку. Постояли. Я пытаясь успокоить девушек гладил их по спинам и обнаружил, что на Саше кроме рубашки и фартука действительно ничего нет. Весёлое начало.

— Хватит слёзы лить! Гостя развлекать надо, а не сырость разводить.