Тридцать три. Части 16—18

своих ягодиц, покачивала бёдрами, переминаясь с ноги на ногу. Создавалось впечатление, что ей невтерпёж в туалет, или у неё чешется между ног, или эта штука на неё так действует? Но, так или иначе, от этого вида, хотелось сунуть ей, как можно быстрей и глубже и я, уже не стесняясь, нежно затачивал свой клинок. Макс занялся уборкой опалённых волос со своей груди и не замечал всей красоты момента. Виктория вернулась, держа сразу три бокала.

— Саша? — она протянула бокал куда-то между нами. Боже! Мы же до сих пор не представились. Я взял бокал, — Спасибо, — и поцеловал руку выше запястья.

— Максим, не пригласить ли вам моего парикмахера? Она быстро удалит все излишки вашей растительности.

— Спасибо. Я обязательно воспользуюсь вашим предложением, но в другой раз. — Он взял бокал из её руки. — Или, может быть, попозже.

Она опустилась перед нами на ковёр и уселась, выпрямив спину,... по-турецки! Я думал, что жемчужный уголок сейчас же отвалится, открывая скрытые им тайны, но ничего подобного не произошло, он как приклеенный сидел на месте. Открылись только загорелые, как и всё её тело, гладко выбритые, вернее, безволосые паха. И ещё я увидел, потому, что никуда больше смотреть не мог, что угольник имеет наружный продольный гребень с отверстиями, как на кастете для пальцев. Интересно? Она перехватила мой взгляд и, как мне показалось, одними губами произнесла — «Потом».

— За ваш пыл, — она прыснула двусмысленности слов, — за неудержимый темперамент и необузданность желаний. — И первой до дна выпила. — Я долго испытывала ваше терпение. Теперь пора и... — она встала, причём так, что я подумал — сейчас возьмёт в рот, но только обдала меня дыханием — пора и поужинать. Я думаю, что после работы, вам это не повредит.

Виктория подошла к столу, сняла серебристую крышку с подноса, на котором, в очередной раз, поразив нас изысканностью, лежали деликатесы, названий, многих из которых я даже не знал. В животе предательски буркнуло, подтверждая истину, что путь к сердцу мужчины... и. т.д. Даже мой сладострастный дружок, как-то сразу сник, уронив головку на стол, к которому мы подошли. Садиться не стали, а обходя широченный стол, выхватывали из его недр, понравившийся кусочек и тут же отправляли себе в рот, а если кусок оказывался большой, то скармливали его друг другу, пачкая руки и лица, слизывая, друг с дружки, крошки или соус. Безусловно, самой измазанной оказалась Виктория, и облизывали мы её с повышенным рвением. Но, ни целовать себя в губы, ни облизывать их, она категорически не давала. Наши языки исследовали её до пояса, но не ниже. Мы уже изрядно выпили, т.к. почти каждый обход стола заканчивался рюмкой горячительного. Было весело. Но, несмотря на обнаженность наших тел, их частое и нежное соприкосновение, наши члены упорно не хотели участвовать в этих «детских» игрищах, и болтались между ног, не привлекая, ни чьего внимания.

— А вот и «горячее». Мальчики, хватит закусывать! Пора поесть.