Тридцать три. Части 16—18

Спасибо. Накормили. Я чувствую себя, как апельсин, из которого сделали свежий сок.

— Сока и в самом деле получилось много. Предлагаю восстановить силы. Жанна, что ты нам принесла?

Жанна, оказывается, так звали официантку, вскочила и, виляя всем телом, так, что мне снова захотелось её, ну, хоть погладить в этот момент, поспешила выполнять свои прямые обязанности.

— Максимушка, может, ты нальёшь всем чего-нибудь? Мне вставать лень.

Виктория удобно устроилась у меня на ляжке. Макс встал с кушетки, на которой отлёживался после бурного оргазма, обтёр мокрые причиндалы льняной салфеткой со стола, сел рядом со мной и придвинул к себе стол. Выбрал он коньячок. Жанна, разложив на тарелки хорошо прожаренное душистое мясо со сложным гарниром, подала их нам и сама, после благосклонного разрешения хозяйки прислонилась к Максу. Вероятно, это после рюмки коньяка, аппетит разыгрался зверский. Хоть мяса было и много, но, перемежая его тостами за прекрасных дам, съели мы всё очень быстро. Тепло и сладостная истома овладевали нашими телами. Эх! Поспать бы сейчас! Но разве с бабами уснёшь?

Закончив, вернее, прервав трапезу, т.к. на столе оставалось полно, не тронутых даже, блюд и непочатых бутылок с красочными этикетками, Виктория предложила раздвинуть диван, не тесниться же на кушетке? Мы с Максом уже собрались приступить к действиям, когда дверь распахнулась и в комнату, ни на кого не глядя, с бесстрастным лицом вошла горничная.

— Не царское это дело. Просто отойдите в сторонку и дайте человеку сделать свою работу. Алина, милая, застели-ка нам диван.

В руках Алины массивный с виду диван в мгновение ока распахнул свои крылья и превратился в необъятное ложе, где могло разместиться с пяток пар и совершенно не мешать при этом друг другу. Мягкое постельное бельё, извлечённое из шкафа, запорхало в воздухе и почти без складок легло на поляну предстоящих гульбищ. Я с интересом наблюдал за молодой, ничем не выделяющейся женщиной. Движения быстрые, уверенные, но глаза, совершенно безразличные, скользили взглядами по нашим обнаженным, в откровенных позах, телам без тени любопытства или смущения. Для неё нас в комнате просто не было. Но она-то здесь была! Виктория видимо специально подбирала персонал и одевала его в соответствующую спецодежду. И прижав меня к стенке и лаская мои повисшие гениталии, она с любопытством поглядывала то на меня, то на Макса, пытаясь понять нашу реакцию. Я начал приглядываться, чувствуя подвох, членом, буквально, потому, что Виктория усиленно его мяла, пытаясь восстановить его эрекцию. Что же у неё ни так? Кокошник на гладко уложенных в пучок волосах, длинная тонкая, как у балерины, шея, покатые плечи, форменное, достаточно длинное, тёмное платье с белым кружевным воротничком, белый передник, стройные ноги в тёмных чулках, на высоком каблуке. Словом — сама скромность. Но вот, простыня легла на постель. Руки девушки опустились. Фартук! То, что я сначала принял за белую ткань, оказалось белоснежной кожей сияющей в капле видном вырезе от ключиц до верха чулок и