Монастырские рассказы. Глава 4

настолько высоко, насколько смогла, таким образом, между нашими животами не будет ничего, что могло бы нам помешать. Остальные девушки удерживали ее ноги довольно высоко, раздвинув их настолько широко, насколько только девственница могла быть растянута, не причиняя ей боли.

Когда я проделывал свои собственные пустячные приготовления, Эмили прошептала мне, чтобы я расстегнул и дал упасть фаллосу, поскольку он больше не нужен был для обмана, но мог обременить меня и навредить Луизе. Я повиновался мгновенно.

— А теперь, — произнесла она, — если ты думаешь, что достаточно увлажнил ее дырочку языком, овладевай ею и удачи тебе!

Я не нуждался в еще большем убеждении, чем вид этой заманчивой щелки, ожидающей меня. Я чуть приподнялся и погрузил пурпурную головку своего инструмента между ее тугими губками. Первым толчком я вызвал крик Луизы, что вызвало смех у Адель, которая сказала:

— Я думаю, что мы должны пожелать удачи бедной Луизе, а не этому молодому джентльмену, потому что у нее после всего этого выступления все будет ужасно болеть. Поверь мне на слово, Эмили, думаю, нам лучше положить пару платков между ее попкой и диваном, иначе все будет испачкано спермой и кровью.

Это они и проделали, хотя и не без труда, потому что у Луизы действительно не было достаточно сил, чтобы приподнять свою попку из-за моих энергичных толчков. Я не хотел причинять ей ненужную боль, но любой, кто имел удовольствие похитить невинное девичье сокровище у прекрасной, стройной, энергичной девушки, только начинающей быть женщиной, должен быть вполне осведомлен, что этого невозможно достигнуть без причинения определенных неприятностей и, возможно, небольшой боли джентльменам, и более или менее сильной боли и огорчения жертве. В нашем случае это оказалось особенно верным — Луиза была не только от природы маленькой и тесной, но ей еще никогда не приходилось быть участницей ни одного из развлечений, столь любимых молодыми дамами монастыря. Было совершенно ясно, что ее еще никогда не долбили искусственным членом, и я не думаю, что ее когда-либо даже ласкали пальцами.

Мне кажется, что это был пятый или шестой сильный толчок, на котором я сломал ее барьер и проник внутрь нее. Луиза чуть вскрикнула и с мольбой попросила меня сжалиться и выйти из нее, но пока она произносила все эти прерывистые восклицания, она крепко обхватила меня за шею и прижалась губами к моим. Я даже и не думал выполнять ее желания далее, поэтому я извлек из нее все оружие на четыре дюйма, а затем с новой силой снова погрузился в нее по самую рукоять. Ее сладкие ножны крепко сжимали мой пульсирующий стержень, обильно смачивая его соками при каждом ударе. Все ее протесты растворились в стонах и вздохах удовольствия, когда я начал ритмично накачивать ее, чтобы откупорить свой собственный поток жемчужного нектара и излиться в ее резервуар. Я погружался все глубже и глубже, пока наши холмики не выравнивались, волосы не спутывались и наши животы на