Катя и Машка

себе и они выставили передо мной две милые попки. Пора было начинать,

а я не знал, что делать. Хорошо хоть хуй стоял. Я потянулся к Машке и увидел, как она показывает на Катю своей свободной

рукой, пришлось сдвинуться к ней, а кто-то из ребят пристроился за Машкой. Я резко вошел в Катю и понял, что она девственница. К

счастью она не была слишком уж сухой. Я мчался как Бен Джонсон, и кончил с двенадцатым ударом. Хорошо с одиннадцатым или

с десятым. С двенадцатым я крикнул: «Д-а-а-а!» Тогда мне показалось, что я понял зачем мы остановились у комнаты Нконо,

который хорошо размял и меня и Катю.

У нас не было бокалов. Мы пили шампанское из горла, из пупков, любовных треугольников и ладоней. Ели один кусок крема на

двоих в страстном поцелуе, или топили его между половых губ, а потом вылизывали сладкий сок до последней капли. Я лакал

шампанское с привкусом Катиной крови и своей спермы, когда ее потряс первый в жизни оргазм. Он был глубже, чем все, что

я мог себе представить. Я сжимал ее бедра из всех сил, чтобы не потерять контакт языка в ее клитором. Потом она села мне на

лицо, чтобы я мог допить чашу до дна, а Машка прыгала на моем члене как сумасшедшая. Потом кто-то делал мне минет и

опять скакал на мне. Кажется уже Танька. А Катя все не хотела прерывать этот бесконечный куни. Потом я с кем-то из

ребят, делал Машке двойное проникновение. Я был внизу и Машка целовала меня взасос. Машка любила секс втроем. Любила

когда твердые мужские члены прутся о тонкую перегородку с разных сторон. Софиты светили так ярко, что наши ладони, уши

и, может быть даже члены, просвечивали насквозь. Свет лился на нас со всех сторон, мы ощущали себя в центре

огромного мира. Помню мы втроем занимались любовью в позиция 699 и я никак не успевал справиться с четырьмя жаркими

дырками, пока не ввел в каждую указательный или большой палец и не начал играть на удивительном музыкальном инструменте.

На фоне Машкиного меццо-сопрано, Катя выводила мелодию любви, а я помогал им свои языком. Обессилев мы играли в

различные игры. Девочки угадывали нас на ощупь, а мы их на вкус. Потом, когда осязать было уже нечего, они закрывали

глаза, садились на бутылки из под шампанского, и, сжимая мышцы влагалища, пытались их поднять. Машка одолела полупустую

бутылку, и перевернулась, держа ее половину в себе. Мы вертели бутылку, запихивая ее все глубже, и девушка кончала

раз за разом. Я достал бутылку, и в ярком свете ламп, рассматривал этот удивительный, содрогающийся, широко

раскрытый розовый бокал с прозрачным нектаром внутри. Потом он начал закрываться, и мы с Катей по очереди пили напиток любви,

вкуснее которого нет на свете. Мы целовались до упаду, удерживая подруг на весу всеми подручными средствами...

Потеряли ощущение времени и пространства, и один за другим падали без сил, в объятия друг друга, выжав себя до

последней капли.

Проснулись мы от