Когда Лисе было 19. Часть 1

уже почти пустой. На закуску — горсть сушеных яблок.

— Где ты шляешься? — взглянул из-под лобья. Водка всегда делала его агрессивным.

— А ты пробовал по снегу и темноте парковаться, придурок? — бросила я, поднимая несколько поленьев и открывая дверь в комнату. Печка стояла во всю стену справо, старый угловой диван занимал противоположную сторону у окна. Рядом с дверью, сейчас закрытой на засов, стоял телевизор с ворохом старых газет.

— Ну и дубак, — пробормотала я, спешно принимаясь затапливать печку и поглядывая на запертую дверь.

Леха прошел и бухнулся на диван. Бутылка новооткрытой водки в руках.

— Эта сука сломала мне нос.

— Ломать тебе там нечего, все давно сломано, — сказала я не глядя. Печка весело затрещала. Полчаса-час и можно зажить по человечески. Я принесла рядом с ним на диване и забрала бутылку. Горькая приятно обожгла, холод стал отступать. Помолчали.

— Че теперь? — не выдержал первым Леха.

— А что? — удивилась я. — Ты забыл, что с бабой делать надо?

— Прям так?

Вот придурок.

— А как еще? Тебе нужно особое приглашение? Или разрешение горсовета?

— Да пошла ты, — насупился парень. И потом добавил — А вдруг она целка?

Я засмеялась:

— Ну, ты и дебил. Ей восемнадцать, а не восемь.

— Ну, она типа того, приличная. Эти типа берегут себя для муженька. Не лыбься, я так слышал.

— Не знаю, где ты эту хрень слышал. Но полюбому, если тебя это так волнует, то проверить это можно без проблем.

Леха покосился на запертую на засов дверь. Его медлительность и нерешительность начинала меня бесить.

— Ты чего, Леха, скукожился? Баба тебе оплеух надавала, вон рожа красная, а ты что, ждешь свечек и лепестков роз?

— Да блядь, не торопи меня. У меня блядь никогда целки не было. Я можно сказать с силами собираюсь.

— Силы? Целки? А может ты просто передумал? Может просто у тебя кишка тонка? — подняла я бровку вопросительно.

Леха резко вскочил и бросился к двери. Отвернув засов и распахнув дверь, оставил ее открытой. Из мебели там была только семейная кровать на скрипучих пружинах, пара старых кресел у противоположной стены, и небольшой столик между ними. Единственное окно — заколочено. Сашка сидела на кровати, сжавшись в комочек. Подняла заплаканные глаза. Даже окровавленная и опухшая от слез и оплеух, надо признать, выглядела она симпатично. Сука.

Я немного поменяла положение на диване, чтобы все видеть в открытую дверь.

Леха присел на краешек кровати:

— Мадмазель, у меня к вам вопрос. Ты целка аль нет?

Сашка напряглась, сообразив, куда это может завести. Она поймала мой взгляд за Лехиным плечом и завела:

— Алиса, что происходит? Что это значит? Чего ты хочешь? Ты ведь не...

— Эй, — вставил Леха.

Я поднялась и подошла к дверному косяку.

— Я много чего хочу, Сашка. Кое что ты мне можешь дать. Или я сама возьму. Решать тебе, но я бы выбрала первое. — она молча испуганно на меня смотрела, игнорируя мужика, сидящего у нее в ногах. Это, кстати, дало мне козырь.

— Но, —